"Юг" — Мы забыли традиции наших предков! Селезень Аристарх грозно потряс крылом. — Каждый год древние утки летели на юг в демократические страны. Жили на полном олинклюзиве, отдыхали, радовались жизни. А мы? Утки пристыженно молчали. С дуба на берегу глумливо каркнула старая ворона Матвеевна. — Мы всю жизнь проводим в этом городском пруду! Едим подачки от людей: батоны, булки, печеньки… По толпе птиц пронёсся вздох: они вовсе не были против сладких булок. — Не стыдно? — Аристарх постучал крылом по трибуне. — Вы продаёте рай за несчастный батон! Там, на юге — демократия, свобода, уровень жизни и круассаны каждый день. Наши предки летали туда каждый год! — Ну летали, что здесь такого… На утку, посмевшую возразить, зашикали, осуждающе качая головами. — Да не, я так, к слову, — стушевалась она, — всё правильно, предки — молодцы. — Значит, так, — Аристарх обвёл стаю взглядом, — завтра утром вылетаем на юг. Будем зимовать с комфортом! Стая восторженно загалдела. — А может, надо подготовиться как-то? Потренироваться там, — спросила уточка с сизым крылом. — Предки справились, и мы сможем. Не толпитесь! Надо отдохнуть перед дальней дорогой. Всю ночь на пруду было слышно радостное кряканье — утки отмечали грядущий отлёт. В семь утра вылет не состоялся: как лететь, не поев перед дорогой? В восемь оказалось, что не все готовы. К девяти обнаружилось, что никто не помнит дорогу, и начали выяснять, в какой стороне юг. В одиннадцать начали прощаться с остающимися голубями. — Ну, хорошо вам отдохнуть там... — Присмотрите за нашими гнёздами... — Магнитики привезите… И только старая ворона Матвеевна крутила крылом у виска и насмешливо каркала. В час дня решили пообедать, чтобы не лететь на голодный желудок. К трём селезень Аристарх, окончательно взбешённый, потребовал лететь немедленно. — В воздухе строимся клином, понятно? Все слышали? — Зачем? — Положено так. Это старинный утячий походный строй. — А как он выглядит? — Ммм… Как буква Вэ. Жирные городские утки поднялись в воздух. После недолгого кружения стая действительно выстроилась буквой “В”, русской. И, надрывно курлыкая, поднялась над облаками. Через сорок минут по строю уток начал бежать шёпоток. — Далеко ещё? — А когда долетим? — Я крылья уже натёр! — Спросите у вождя, кормить в дороге будут? Селезень Аристарх огрызался и крепче сжимал клюв. Дорога на юг оказалась не такой, как он себе представлял. В разрывах облаков мелькнула водная гладь. Жёлтая песчаная полоска, красные грибки зонтиков, аккуратные домики, деревья, похожие на пальмы. — Юг! Все на посадку! Позабыв усталость, стая пошла на снижение. Радостно крякая, утки садились на воду. “Юг” оказался не таким сказочным местом, как рисовалось в воображении. Огромное скопление птиц, теснота и постоянные скандалы. За корм приходилось драться с другими обитателями рая. Хотя большое озеро, где они обосновались, не замерзало, но снег шёл так же часто, как и на родине. Стая, мрачная и нервная, держалась вместе и постоянно искала, что поесть. Селезня Аристарха поколотили всем коллективом. Как-то в конце зимы селезень Аристарх плавал в одиночестве. Просто захотелось отдохнуть от постоянной толкотни, скученности и скандалов. — Кар-р-р-р! Аристарх поднял голову и увидел ворону. Знакомый гордый профиль, чёрные перья, пятнышко на клюве. — Матвеевна? Ты? Ворона покосилась на селезня. — Ну я. — А что ты здесь делаешь? Вороны же на юг не улетают. — Пр-р-р-ридурок, это не юг. Это наш городской зоопарк. — Что?! — Вы на другой конец города перелетели, путешественники. Да ещё и на север, а не на юг. — Матвеевна, милая, только дома не рассказывай никому. Пожалуйста! — Должен будешь, — усмехнулась ворона. — Буду! — селезень вздохнул. — А в какую сторону нам домой лететь? На родину утки вернулись рано, не успел сойти последний снег. Бодрые, подтянутые, с хищным блеском в глазах. Знакомым голубям рассказывали, как хорошо на юге, какая там чудная природа, как потрясающе кормят. И с жадностью набрасывались на хлеб, который бросали люди. Матвеевна ехидно каркала с дуба, но секрета не выдавала. Лететь на юг следующей осенью утки отказались. Отговаривались, что, мол, мы бы с радостью, но вон у той пары птенец слабый, не долетит. А мы, утки, своих не бросаем. Перезимуем здесь, всем коллективом. Селезень Аристарх так и остался вожаком стаи. Но разговоры про традиции предков больше не заводил. (с) Александр "Котобус" Горбов Книга "Таблетка от понедельника"