Видео доступна только в полной версии Мой Мир.
Полная версияПейзажи И. П. Похитонова высоко ценили все крупные русские художники второй половины XIX - начала XX века: И. Н. Крамской, И. Е. Репин, В. Д. Поленов, К. А. Савицкий, В. М. Васнецов, В. А. Серов и др.Но широкой известности в России у него не было и нет до сих пор. Зато во Франции его знают намного лучше. Он выставлял свои работы в Салоне, и о степени его успеха говорит тот факт, что парижские торговцы картинами наперебой предлагали Похитонову заключить контракт на самых выгодных условиях.Похитонов происходил из семьи потомственных военных. Отец его по национальности был украинец, мать - сербка. В 1871 г. он с матерью и больной сестрой уехал за границу, и как оказалось - надолго. Сначала он оставался там по причине своих слабых легких, потом - в силу семейных обстоятельств (появилась семья, родился сын). Но каждое лето он приезжал в Россию, много работал на натуре в родных местах. Потом купил имение в Минской губернии и думал там остаться навсегда, но революция и гражданская война вынудили его в 1919 г. покинуть родину.Похитонов начинал самоучкой. В Париже учился у пейзажиста А. П. Боголюбова, изучал живопись барбизонцев, К. Коро, импрессионистов. Конструктивность, свободная живописная манера, изумительная верность и ясность тональных и цветовых отношений делают его самым французским среди русских пейзажистов ("Ранняя весна. По. Прачки на берегу Гавы", 1885; "Ла-Панн. Пляж", "Тру-Луэт. Осенний вечер", "Тру-Луэт. Ранняя весна", все 1895; "Въезд в Ясную Поляну", 1905; "Прачки у пруда. Жабовщизна", 1900-е, и др.).Французы же восхищались гармонией и ясностью его пейзажей, умением до иллюзии передавать предметную форму, виртуозной техникой ("Прачки", 1890; "Снег в По", 1890-е; "Тру-Луэт. Зима. Вид из квартиры художника", 1895; "Зимой. Жабовщизна", 1900-е, и др.). Его пейзажи можно назвать миниатюрами. Он писал на дощечках небольшого размера (предпочитал лимонное или красное дерево), сам долго и тщательно готовил их под живопись. Писал тонкими кистями, использовал лупу. В конце просохшую красочную поверхность полировал рыбьей костью, добиваясь гладкости и блеска.