В мои водой заполненные трюмы,Английским хлопком, ромом и вином.Вошли индейцы, резали угрюмоОставшихся, не спасшихся вином.Мои пробоины, как колотые раныОмыты кровью матросни и дикарей.Я зеленел, дрейфуя к океану,Как мертвый остров, снятый с якорей.И первый шторм был лют и зол, как пьяный.Как пробка от портвейна десять дней,Я танцевал над бездной океана.Вдали от глаз береговых огней.И сладкая как ром пиратской знати,Соленая волна для корабля.Отмыв от блевоты и винных пятен,Сорвала якорь с лопастью руля.Я тихо плыл в светящемся настое,В стихах волны под звук вселенских труб,Глотал лазурь в свое нутро пустоеЗадумчивый скитающийся труп.Я видел небо полным черных пятен,И вихри уносящиеся прочь.Зарю, взлетевшую из черных голубятен,И вороньем спускавшуюся ночь.В полете птиц я провожаю трупы,Я скрежещу зубами на луну.От резких зорь я пью, впадая в ступор,И падая на борт, иду ко дну.