Над городом плывет ночная тишь,И каждый шорох делается глуше,А ты, душа, ты всё-таки молчишь,Помилуй, Боже, мраморные души.И отвечала мне душа моя,Как будто арфы дальние пропели:"Зачем открыла я для бытияГлаза в презренном человечьем теле?Безумная, я бросила мой дом,К иному устремясь великолепью,И шар земной мне сделался ядром,К какому каторжник прикован цепью.Ах, я возненавидела любовь -Болезнь, которой все у вас подвластны,Которая туманит вновь и вновьМир, мне чужой, но стройный и прекрасный.И если что еще меня роднитС былым, мерцающим в планетном хоре,То это горе, мой надежный щит,Холодное презрительное горе." IIЗакат из золотого стал как медь,Покрылись облака зеленой ржою,И телу я сказал тогда: "ОтветьНа всё провозглашенное душою".И тело мне ответило мое,Простое тело, но с горячей кровью:"Не знаю я, что значит бытие,Хотя и знаю, что зовут любовью.Люблю в соленой плескаться волне,Прислушиваться к крикам ястребиным,Люблю на необъезженном конеНестись по лугу, пахнущему тмином.И женщину люблю... Когда глазаЕе потупленные я целую,Я пьяно, будто близится гроза,Иль будто пью я воду ключевую.Но я за всё, что взяло и хочу,За все печали, радости и бредни,Как подобает мужу, заплачуНепоправимой гибелью последней.