Миг и вечностьПервые стихи Булата Сулейманова, пронизанные теплым лиризмом, в начале 60 годов прошлого столетия зазвучали как голос соловья из глубоких сугробов Сибири, а сегодня они сияют яркой звездой на литературном небосводе нашего края. Его поэзия заняла свое достойное место в татарской литературе. Особенно почитаем поэт в родном крае. В мае этого года в Тюмени прошла 14-я Всероссийская научно-практическая конференция в рамках Сулеймановскиъ чтений.В своих стихах Булат Сулейманов с особым трепетом повествует о родной Сибири, создает светлые поэтические образы ее людей и природы. Особое место занимает в его творчестве образ Иртыша. О Иртыш, дорогой! ЗдесьВсе дорого мне, любо:Как растут по берегамИвы гибкие красиво,И, любуясь собой,Склонились низко над водой.А воды, клубясь волнами,Бьются о берег крутой.«Как трудно уезжать» Стихи Булата пронизаны тонким лиризмом, ласкают душу, радуют, в то же время вызывают щемящее сердце чувство, потому как от многих его стихов веет чувством грусти, одиночества, утраты дорогих реликвий родного народа.Первые стихи Булата, опубликованные в журнале «Юность», я прочла с радостью, смешанной со слезами. Жила я тогда в далеком Кыргызстане и восприняла их как послание из утопающей в снежных сугробах Супры (Сопра), родной деревни Булата. Расположена эта древняя татарская деревня на левом берегу Иртыша, на территории Вагайского (бывшего Дубровинского) района Тюменской области.Супра стала частью и моей судьбы. В 1956-57 годах я работала там учителем начальных классов.Неизгладимый след в моей душе оставила природа этого чудного уголка Сибири: необыкновенно снежная зима, яркая теплая весна, бурный ледоход. В ту весну Иртыш вырвался из своих берегов, затопил прибрежные луга. Деревня, окруженная со всех сторон водой, напоминала сказочный островок.Я полюбила этот край, жителей деревни, людей простых, гостеприимных, гордых, суровых на первый взгляд, но добрых, тонких и доброжелательных.Однажды в теплый весенний день я возвращалась из школы домой. День был ясный, солнечный, дул мягкий ласковый ветерок, все вокруг пело и звенело, маня в сказочную даль. Как бы возвращая меня на землю с высоты душевного полета, сзади кто-то стал стремительно приближаться ко мне, шел сзади, чуть не наступая мне на пятки. Я поняла, что он не собирается ни обгонять меня, ни отставать, и решила остановиться. Отступила лицом к лицу с моим преследователем. Вдруг он заговорил:- Доченька, прости, если побеспокоил. Вот иду, наступая на твои следы, и думаю: не задержишься ты у нас надолго, скоро уедешь, и тебя нам будет не хватать, только следы твои останутся. И вот иду по твоим следам, чтобы запомнить их.Я была глубоко тронута и приятно потрясена лирическим настроем души этого немолодого человека с удивительно добрыми глазами.Это был отец Булата - Валиулла ака.Идя в школу и возвращаясь оттуда, я каждый день проходила мимо дома Сулеймановых. Мое внимание привлекал их небольшой, аккуратно прибранный двор, всегда чистые крылечки дома. В семье было 8 детей. Мать Булата Адия апа, женщиная тихая, добрая, скромная, славилась своим редким трудолюбием. Свои лучшие стихи поэт посвятил матери: Мама, дорогая моя,Ты - солнце мое,В сердце моем – тепло твое…(«Ты – солнце мое») Вспоминая эти эпизоды тех лет, мне хочется повторить слова мудрецов о том, что поэтами не становятся, а поэтами рождаются. Этот дар идет от глубоких корней, от отца и матери, от родной природы – колыбели детства.В ту пору Булату было 17-18 лет. Работал он в том же районе в деревне Карагай библиотекарем, на выходные возвращался домой. По субботам часто заходил ко мне, и мы зимними долгими вечерами подолгу беседовали с ним. Симпатичный, любознательный, с возвышенной душой и горящими глазами, Булат был интересным собеседником. Мы говорили обо всем: о моих учениках, которых я безумно любила, о природе, о литературе, о поэзии и о разных пустяках. Он засыпал меня вопросами.Однажды Булат признался:- Я очень люблю поэзию, много читаю татарских писателей, хочу стать поэтом. Я им обязательно стану. Вы, наверно, удивляетесь тому, что я часто бываю у вас, отнимая много времени. Вы – первый человек, от кого я впервые услышал чистое литературное произношение, ведь свои стихи я буду писать на языке Тукая.Принято считать, что Булат начал писать в 21 год, но готовился к этому с детства. Он внимательно вглядывался, прислушивался к окружающему его миру, у него была открытая нежная душа, которая сама просилась в поэзию. Какой надо обладать тонкой душой, чтобы так просто, но тонко и проникновенно передать чувство любования природой: Один сказал: «Коралл»,«Жемчуг», - молвил другой,А вглядишься – росаВ лучах утренней зари. т В юности Булат был влюблен в соседскую девушку удивительной красоты – Гульбану. Каждый раз, когда заходит речь о Булате, перед моими глазами возникает образ той юной девушки: чистое белое лицо, румяные щеки, большие серо-голубые лучезарные глаза и русые косы. Со своей наивной, доверчивой улыбкой она казалась дитем дикой девственной природы. Не мог не влюбиться в нее поэтичная душа Булата. Однако не суждено было ей стать подругой, спутницей будущего поэта. Не дождалась она его из странствий, выйдя замуж, уехала из деревни.Булат был влюбчив, были и другие, которые тоже оставили следы разочарований и боли в тонкой, ранимой душе поэта. Лебедь что ли пролетел,Промелькнул сквозь туман.И ты так же прошла мимо,Ранив сердце наповал,И вот остался я один,Окутал меня туман. Несмотря на одиночество, огонь в душе поэта не угасал. Всей душой был он привязан к родной Сибири. Куда бы ни забросила его судьба, он думал о ней, возвращался на родину вновь и вновь, снова уезжал, но не забывал, тосковал по ней. Переполнилась чаша тоски,Грусти по родной стороне,И однажды в родные края -Домой возвратился во сне. Булату доводилось жить и работать в районах Крайнего севера. Много стихов посвятил он Северу, его людям и их ратному их труду. Особенно живо откликалась его душа на таинственную природу тайги, которой посвятил немало стихов. Однако, так же как на бесконечной любимой ему малой родине, и здесь он был одинок в литературном творчестве, что нашло яркое отражение в его поэзии: Из Казани не видна Сибирь,Там снега и вьюги играют,Одинокий олененок в тайгеЗаблудился, наверно, плачет… Такое же дело у меня,Следы засыпают снега,Детство, заблудившись в тайге,Бродит и льет слезы втайне.(«Из Казани не видна Сибирь») Состояние тайги, в чьих объятьях он оказался, вызывает в сознании поэта глубокие раздумья, философские размышления: На таежной поляненочная тишина,Ослепит и зрячегота кромешная тьма.Искоркой от сердца ятам костер разжег,Разгорелся быстро он,пылая огнем,Вьется пламя, словномашет мне крылом,Стало вдруг горячои светло кругом.«Я разжег костер»)Осуществилась мечта Булата стать поэтом, пишущим на языке Тукая и стать членом Союза писателей Татарстана. Писал он в духе традиций лучших татарских писателей, дружил с казанскими писателями, никогда не прерывал связи с Казанью - колыбелью татарской поэзии, преклонял голову перед именем великого татарского поэта Габдуллы Тукая:Иду по улице, иду дальше – вижу:Стоит поэт в черном одеянии.Подхожу к его памятнику ближе:В глазах его - свет любви к Казани.Не успел он насладиться любовью к ней,Здесь он пел лучшие песни свои.Вот стоит поэт в черном плаще,Прижав ладони рук к сердцу в груди.Я привез ему цветы из Сибири,В ее груди взращенные в любви.(«Я хожу по Казани один») Булату было дорого его творчество, созданное в лучших традициях татарской поэзии, в духе Габдуллы Тукая, Мусы Джалиля, Хасана Туфана, Сибгата Хакимова. Но в отличие от них он болезненно любил родной сибирско-татарский язык.Прошли годы. Юношеская восторженность сменилась болью об утраченных реликвиях народа, болезненно переживал он то, что в официальной литературе история его народа изложена в искаженном виде. Все чаще стал он обращаться к далекому прошлому, страстно размышлял о настоящем и будущем. Говорите:Не трогай, не задевай прошлое,Труден путь поиска истины,Если прижаться к земле головой,Слышен звон кандалов из ее глубины.(«Не говорите про мою Сибирь») И ринулся поэт в бой за возрождение родного сибирско-татарского языка, за восстановление исторической правды. Был порой бескомпромиссен и резок даже по отношению к тому языку, на котором создавал свои творения - настолько было велико желание восстановить в правах материнский язык. Но в то время, на заре демократических преобразований Булат не был понят многими. И в этой борьбе он был почти одинок.Теперь его имя поднято как знамя борьбы за национально-культурное возрождение сибирских татар. Если б мог вернуться к жизни, понял ли бы он сегодняшнее поколение радетелей о благе народа, о национально-культурном развитии?О чем говорят его эти строчки? Зачем Бог создал меня человеком,Почему не деревом, не травой?Душа поэта не выдержит позора,Прощайте, друзья, я умираю.(«Зачем Бог создал меня человеком?») Умер поэт или погиб трагически? Ответа на этот вопрос нет до сих пор.Смерть его так и осталась прикрытой черной пеленой тайны.Вот уже 20 лет нет с нами Булата. Нам сегодня не хватает его, общения с ним, его страстных выступлений, жгучих, будоражащих мысль статей, но с нами остались его светлые, искренние стихи, его великие идеи возрождения родного сибирско-татарского языка и литературы.Что изменилось за это время в обществе, в сознании его соплеменников? В одном из своих стихов он написал: « Я вернусь…» Если бы мог вернуться, что бы он сказал сегодняшнему поколению радетелей о благе своего народа, о его будущем, о татарском национально-культурном развитии?Стоит нам задуматься над этими вопросами.Жизнь Булата прошла как миг, как звезда, ярким пламенем промелькнувшая в небе.А поэзия его бессмертна, радует, волнует наши сердца. Пусть его стихи будут вечны, а имя его дойдет до будущих поколений. Бибинур Сабирова. 02.06.2011