Паяцы. Леонкавалло. Франко КореллиpicГод выпуска: 1954Жанр: ОпераПродолжительность: 01:14Режиссер: Франко ЭнрикеВ ролях: Composer Ruggero Leoncavallo (1857 - 1919)Conductor Alfredo SimonettoPerformer Mario Carlin (Tenor - Beppe)Franco Corelli (Tenor - Canio)Tito Gobbi (Baritone - Tonio)Mafalda Micheluzzi (Soprano - Nedda)Lino Puglisi (Baritone - Silvio)Ensemble Italian Radio Chorus MilanОписание: В 1954 на итальянском телевидении был снят первый фильм-опера с участием Франко Корелли - "Паяцы" Леонкавалло. Эта запись - одна из самых ранних записей голоса Корелли.Герберт Караян, говоря о Франко Корелли, однажды выразился так: "Этот голос возвышается над всем; голос грома, молнии, огня и крови". Франко Корелли стал одним из наиболее потрясающих голосов и самых красивых артистов на оперной сцене за всё послевоенное время.Он был подлинным, настоящим носителем того типа голоса, что принято называть "героическим" тенором, отличаясь при этом красотой и эффектной внешностью настоящего сценического героя.Опера Руджеро Леонкавалло "Паяцы" (Pagliacci)Драма в двух действиях; либретто автора.Первая постановка: Милан, театр "Даль-Верме", 21 мая 1892 года.Действующие лица: Недда, она же Коломбина (сопрано), Канио, он же Паяц (тенор), Тонио, он же Таддео (баритон), Беппо, он же Арлекин (тенор), Сильвио (баритон), крестьяне и крестьянки.Действие происходит между 1865 и 1870 годами.При опущенном занавесе Тонио в костюме Таддео, персонажа комедии, которая будет разыграна во втором действии, предстаёт перед публикой, объявляя, что автор решил воскресить старый обычай комедии масок. Но теперь его вдохновляет настоящая жизнь, и поэтому публика должна обратить внимание не на внешний вид персонажей, но на их душу, ибо они - люди из плоти и крови.Действие первое.На площади калабрийского села - ярмарочный балаган. Слышатся звуки трубы и барабана, смех, крики: толпа приветствует труппу бродячих артистов ("Son qua! Ritornano"; "Вон там! Идут уже!"). Канио объявляет о предстоящем скоро спектакле. Он ревнует свою жену Недду к актёру Тонио, та встревожена поведением мужа, но красота природы, неба, голоса птиц отвлекают её ("Stridono lassu"; "В лазурной вышине"). Горбун Тонио признаётся Недде в любви ("So ben che difforme"; "О да, я ведь знаю"); Недда отталкивает его. Появляется крестьянин Сильвио, возлюбленный Недды, и предлагает ей бежать. Они нежно объясняются друг другу в любви ("E allor perche, di", tu m"hai stregato"; "О, для чего тобой я околдован?"). Тонио подсматривает за ними. Он приводит Канио на место свидания. Сильвио успевает уйти. Канио набрасывается на жену с требованием открыть имя её возлюбленного. Но Беппо просит его успокоится: пора начинать представление. Канио, оставшись один, готовится к шутовской роли паяца ("Recitar!.. mentre preso dal delirio"; "Играть! Когда точно в бреду я").Действие второе.Собирается народ, в том числе Сильвио. Недда в роли Коломбины ожидает Арлекина (Беппо), поющего за кулисами серенаду ("O Colombina, il tenero fido Arlecchin"; "О Коломбина, верный, нежный Арлекин"). Слуга Таддео (Тонио) объявляет Коломбине о своей любви, но та смеётся над ним. Арлекин и Коломбина ужинают. Внезапно появляется муж Коломбины Паяц и слышит те же слова, которые жена говорила, когда прощалась с Сильвио. Канио-Паяц больше не владеет собой ("No, pagliaccio non son"; "Нет! Я не паяц"). Он кричит, требуя у жены имя подлинного любовника. Недда отказывается говорить, и Канио ударом ножа убивает её. Сильвио бросается на сцену, чтобы спасти Недду, но Канио убивает и его. "Комедия окончена", - обявляет Тонио.Если "Сельская честь" Масканьи зачинает направление веризма в итальянской опере, то его подлинным манифестом являются "Паяцы". Сюжетом послужило реальное событие, происшедшее в калабрийской деревне Монтальто, где находилось имение отца композитора. Один актёр из бродячей труппы по окончании представления зарезал жену и её любовника, служившего к тому же в доме семьи Леонкавалло. Композитор, который был тогда ребёнком, присутствовал при этой сцене, а его отец, представитель судебных властей, приговорил совершившего двойное убийство к двадцати годам тюрьмы. Так что то, что мы слышим в прологе к "Паяцам", сказано не просто ради красного словца, но опирается на действительный опыт: "Автор стремился изобразить саму жизнь... и вдохновлялся правдой". Эта правда всплыла в памяти Леонкавалло, и он, либреттист и композитор, запечатлел её ещё живой трепетной, словно на фотографическом снимке.Ни одному композитору в то время не удавалось создать музыку, которая бы так хорошо вписывалась в мир клоунов, бродячих комедиантов, разыгрывающих нелепые роли, чтобы только уйти от действительности, а когда она настигает их, - продолжающих притворяться, лишь бы не открывать глаза на собственное ничтожество. Мелодические взлёты в опере должны означать, что сердца полны чувств, страстей, воли, желаний; но деформирующие звучание диссонансы, хроматизмы, то насмешливые, то мрачные и смутные, говорят, что холод, вечное кривляние, болезни, убожество, сопутствующие бродячему и нищенскому существованию, способны убить всё, в том числе мысли и чувства. Мы ощущаем это в странном и жёстком гармоническом развитии, создающем гротескную, фантастическую карикатуру этих шутов с размытым слёзами гримом, слезами, которых не видит никто из публики, привыкшей смеяться над нелепыми, размалёванными рожами.Когда герои искренни, их пение сбрасывает всякие оковы, взмывает вверх будто в поисках воздуха, забывает об оркестре. Это пение подобно водовороту, оно нуждается в коротких передышках, в нём чувствуется кипение крови, перехватывающее дыхание, затем голос взлетает вновь и вновь и в тревоге обрывается. Когда же персонажи, напротив, не хотят быть искренними, они ищут предлог, чтобы скрыть своё подлинное лицо, и музыка помогает им притвориться. Плохой вкус (простодушная невежественность) заставляет их обезьянничать, копируя салонные манеры, галантное жеманство, изысканные танцы в париках, - такова финальная "комедия". Внутренний, глубоко скрытый мир избегает контактов с публикой, слишком шумной (и слишком громогласной) по сравнению с узниками сцены, обречёнными на вечное одиночество. Если им удаётся выразить протест, тогда яростно звучит "Смейся, паяц" в партии Канио, мелодия, прежде всего прочего обеспечившая успех оперы.Канио - безусловно её главный герой. Трагическая маска этого образа ощущается в великолепных речитативах и пылких ариозо. Но нельзя забывать и о том, как хорошо Леонкавалло изобразил хрупкий образ Недды, которую любовь делает героиней (а также об оригинальнейшем прологе), как удачны дуэт её и Сильвио или короткое, но напряжённое интермеццо перед вторым действием, напоминающее о прологе, или воплощение коварства Тонио. Эти фигуры, если хотите, уже встречались в мелодрамах, особенно у Верди, но здесь они обрисованы по-новому и поставлены в более страшные условия.Таково единственное в своём роде, неповторимое достижение Леонкавалло. И впрямь такая опера, как "Паяцы", может быть написана только один раз. Испытавшая в течение столетия пренебрежение критики, неизменно превозносимая публикой, опера, в которой пели величайшие исполнители (Карузо, Пертиле, Галеффи, Титта Руффо), почти всегда воспринималась как двойник "Сельской чести": обе они схожи и составляют вместе победоносную пару. Это сопоставление пошло на пользу обоим нашим веристским шедеврам, хотя публика ещё спорит об их стилистических отличиях.Г. Маркези