Матушка Адриана на какой-то момент превращается снова в ведущего конструктора головного института оборонного министерства. Кажется, дай ей волю, она и сегодня внесет вклад в дело перевооружения страны. Только... Вряд ли случайность, что в церковь ее потянуло под занавес 80-х, когда как раз закончилась "холодная война".– Меняет ли война душу женщины? – спросили однажды у матушки Адрианы.– К худшему не меняет, – тихо сказала она.Монастырский ее причал предопределила Великая Отечественная война – страшный по силе крик на протяжении четырех лет, разбудивший в ее душе глубоководное духовное начало. Еще в 7-м классе Наташа Малышева ничем не отличалась от всех остальных советских детей, разве что глубже остальных впитывала в себя государственные сказки про стран-врагов, окружавших СССР. Мечтая о подвигах, энергичная девушка выучилась стрелять, ездить на лошади, окончила медицинские курсы, пела "и на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом".– Нам было все равно с кем воевать! – смеется матушка Адриана. – Мне стыдно признаться, но когда по радио объявили, что Гитлер напал на СССР, мама побледнела, а я страшно обрадовалась: "Ой, как хорошо! То, что мне надо! Да мы же за неделю их разгромим!""Бог спас, что убить никого не пришлось!"Когда же от реальных бомбежек почернела Москва, когда с запада на восток пошли нескончаемой вереницей машины и слово "эвакуация" как зарево проступило на родном небе... Тогда государственная идеология вылилась из нее как дурная вода, а в молодую кожу быстро, как муравьиная кислота, въелся первобытный страх, переборов который, сделала она первый и главный в своей жизни выбор.– Передо мной встал выбор: уехать или остаться защищать Москву. Все физическое во мне трепетало. Но внутренний голос сказал: "Нет, твое место здесь. Ты же мечтала о подвигах – вот теперь, когда Родина в опасности, иди и защити!""У нас медсестер много. Может, в разведку?" – спросил ее командир, когда 19-летняя хрупкая комсомолка пришла записаться на фронт добровольцем. "С удовольствием", – совершенно искренне ответила повзрослевшая внучка священника.Будущая матушка Адриана прошла всю войну. Тот, кто воевал, знает, что это такое. Вдребезги стеклянные грезы о романтических подвигах. Многократные вылазки в тыл врага за сведениями о местоположении, технике, родах войск противника. Азы конспирации, легенды на случай встречи с фашистами, ночевки в лесу, сон на ходу и одновременно святая возможность подставить другому плечо, рискуя собственной жизнью.– Сам умри, но друга спаси. Принцип в разведке такой. Не помню, чтобы я хоть раз испугалась. Постойте... только однажды, когда немец чуть в плен не взял. Я в последний момент помолилась, он стоял за спиной с пистолетом и вдруг сказал: "Я с девчонками не воюю!" Всю войну прошла словно под колпаком, ощущала, что есть кто-то сильный, кто меня бережет. Но главное, Бог меня спас, что самой убить никого не пришлось!В красные сороковые ее, разведчицу 16-й армии, напутствовал командующий Константин Рокоссовский. "Почти на все задания лично отправлял, просил не рисковать зря", – улыбается от воспоминаний матушка Адриана. Ну, а в последние годы привечал ее уже как монахиню Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, недавно ушедший от нас в мир иной. Каждый год посылал он ей персональные подарки ко Дню Победы. Справлялся, как поживает, когда приходил на Пюхтицкое подворье в Москве.– Круг, который я обошла, привел меня сюда. И никто не переубедит меня, что путь мой мог сложиться как-то иначе. Ничего случайного не было. У меня, например, должна была прекрасно сложиться личная жизнь, но не сложилась, и нет в том ничьей вины, – размышляет матушка Адриана и привычным движением руки поправляет черный клобук. Впервые она примерила его еще в детстве, когда ходила в Страстной монастырь. А это считается верной приметой, что девочка станет монахиней. Наверное, разведчик, ушедший в монахи, по определению фаталист."Известия"16.02.2009