О злодеяниях в начале становления Советской власти в СССР говорилось много. Повотряться нет необходимости. Но вот о тех, кто поимённо причастен к этим злодеяниям, говорить надо. Надо потому, что их духовные наследники всё ещё у власти, всё ещё творят своё зло над нашими народами...Цитата(СССР @ 1919 годы...)447 евреев – заняли из 556 руководящих постов во всех отраслях администрации в годы революции [Роберт Вильтон, англичанин, корреспондент газеты «Таймс»].Из 371 евреев – (причем 265 из них прибыли из Нью-Йорка) и 16 русских состоял правительственный аппарат в Петрограде [1919].75% евреев – было в числе большевиков [«Лондон Таймс», 5 марта 1919 года].80% – занимали евреи из числа всех ключевых постов во всех областях жизни СССР.На 75% из евреев – состояла Киевская ЧеКа.Ни одного еврея – не было в списке расстрелянных Киевской ЧеКа.На території України червоний терор розпочався у січні 1918 року із вторгненням червоногвардійських загонів Муравйова. З цього моменту насильство і терор стали основними методами утвердження тут Радянської влади.[32]. За висловом В. Г. Короленка, арешти і позасудові розстріли політичних опонентів під приводом боротьби з контрреволюціонерами тут стали звичним, «побутовим явищем» радянської дійсності[32].Дії червоногвардійців в Україні відрізнялися особливою жорстокістю. Наприклад, Харківське ЧК використовувало скальпування і «знімання рукавичок з кистей рук», в Полтаві і Кременчузі священнослужителів саджали на кіл. У Катеринославі застосовували розп'яття й побиванння каменями, в Одесі офіцерів прив'язували ланцюгами до дощок, вставляючи в топлення й смажачи, або розривали навпіл колесами лебідок, або опускали по черзі в казан з окропом й у мореМельгунов приводить такий опис так званих «людських боєнь» у Києві:Вся ... підлога великого гаража була залита вже... кров'ю, що стояла на кілька дюймів, змішаної в жахаючу масу з мозком, черепними кістками, жмутами волосся й іншими людськими залишками .... стіни були заляпані кров'ю, на них поруч із тисячами дір від куль налипнули частки мозку й шматки головної шкіри... жолоб у чверть метра ширини й глибини й приблизно в 10 метрів довжини... був на всьому протязі до верху наповнений кров'ю... Поруч із цим місцем жахів у саду того ж будинку лежали поспіхом поверхово зариті 127 трупів останньої бійні... у всіх трупів розтрощені черепи, у багатьох навіть геть розплющені голови... Деякі були зовсім без голови, але голови не відрубувалися, а.знаряддя, застосовуване проти приреченого на загибель класу, що не хоче гинути.[6]В Киеве «чрезвычайка» находилась во власти латыша Лациса.Его помощниками были изверги Авдохин, жидовки «товарищ Вера», Роза Шварц и другие девицы. Здесь было полсотни «чрезвычаек», но наиболее страшными были три, из коих одна помещалась на Екатерининской ул., №16, другая на Институтской ул., № 40, и третья на Садовой ул., № 5. Каждая из них имела свой собственный штат служащих, точнее палачей, но между ними наибольшею жестокостью отличались упомянутые две жидовки. В одном из подвалов чрезвычайки, точно не помню какой, было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.е. на эстраде, какая должна была изображать собою сцену, производились казни.После каждого удачного выстрела раздавались крики «браво, «бис» и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только шуточной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и «товарищ Вера» выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросой, или же забивали под ногти тонкие гвозди.В Киеве шепотом передавали любимый приказ Розы Шварц, так часто раздававшийся в кровавых застенках «чрезвычаек», когда ничем уже нельзя было заглушить душераздирающих криков истязуемых: «Залей ему глотку горячим оловом, чтобы не визжал, как поросенок...» И этот приказ выполнялся с буквальною точностью. Особенную ярость вызывали у Розы и Веры те из попавших в «чрезвычайку», у кого они находили нательный крест