51.Вера сама в себе необъяснима, вроде, и опереться ей в человеке не на что. Пустяки, с точки зрения «здравого смысла», поддерживают её. Но «здравый смысл» всегда стелется по земле, видит только землю и то, что на ней, - он так устроен. Очень многое в жизни, очень важное, совершается вне «здравого смысла», и он признаёт это, как признаёт и веру, только почему-то как птицу без крыльев: вера есть, но без Бога. Это, наверное, потому, что практичный ум не видит неба, оно для него не существует. Все люди как бы расходятся по двум дорогам (некоторые, правда, сидят на перепутье, но и они мысленно на одной из дорог). Одна дорога ведёт на небо, другая стелется по земле. И дорога на небо для «здравого смысла» безопорна. Но она имеет очень твёрдую опору внутри человека, услышавшего в своём сердце тихий звон колоколов Небесной Церкви.52.Бесконечность требований Заповедей открывает нам вечную перспективу познания совершенства. Это как бесконечное небо над головой. Огромен, непостижим окружающий мир. Нас не раздражает бесконечность океана и воздуха, только удивляет, порой вызывает благоговение. Такое же чувство должны бы вызывать и Заповеди, если бы не было в нас семени греха. Оно-то и омрачает наши нравственные перспективы, мешает нам видеть дорогу к Любящему нас Богу. Окружающий мир зовёт нас к пониманию своей души, которая, как и мир, - бесконечна. Человек – бездна, и Заповеди – бездна, они зовут нас к постижению этого. А мы мерим их ограниченным естеством своим?! И порой унываем от того, что не можем «объять необъятное».53.«Лицом к лицу лица не увидать – большое видится на расстоянии…» . Настоящее, ценное в жизни чаще открывается нам при утрате, и особой своей стороной раскрывается в прощании, ибо ничего торжественнее, значимее прощания в жизни не бывает. В момент прощания что-то в душе вырастает такое большое, - оно есть настоящее. И тогда проявляется суетность, пустота бывших желаний, мелочность обид, огорчений, которые представлялись такими серьёзными, так мешали жить… А с другой стороны, недостаток внимания, великодушия, искренности, доверия, холодность и надменность вдруг ощущаются в душе как колючая проволока. Точно промелькнёт вся жизнь в момент прощания… Как легко совершать ошибки! Как тяжко, а порой невозможно, их исправлять… А если прощание навсегда, то при каждом воспоминании – непреходящая боль души. Прощание властно снимает завесу с нашей совести. Оно как суд прожитой жизни, научающей нас ценить время и людей.54.Тайна времени – тайна удивительная, такая вразумительная для тех, кто внимательно присматривается к ней. И от того, как человек воспринимает время, зависит качество его жизни. Можно прямо сказать: только от этого и зависит. Время как бы изменяется под внимательным взглядом человека и , будучи одним и тем же для всех, очень по-разному может восприниматься отдельными людьми… Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы (Еф. 5, 15-16). Своей неуловимостью они обольщают, увлекая в радости временной жизни, а потом вдруг исчезают так быстро, будто их никогда и не было. А что же было? А был сон. «Исчезают дни мои, как сон восстающего…» .55.Жизнь сильно изменилась в неприятную для нас сторону. Мир сегодня – в агонии прелестей греховных, тонет в болоте греховных вожделений, и очевидность этого – великое благо, ибо понуждает нас ничего в своей жизни с ним не связывать. Это трудно. Но в вопросах нравственности, совести легко и просто никогда и никому не было и не может быть: тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь (Мф. 7, 14).56.«Крестом прииде радость всему миру» , и нам остаётся только войти в радость Господа своего. Она уже есть, эта непреходящая радость, она навсегда и для всех. А мы не спешим… А мы не можем… У нас свои радости, которые мы не хотим оставить… Какие замечательные слова: «радость всему миру», всем, всем, всем – настоящая радость! Эта радость освящает всю жизнь, её-то нам и не хватает. В свете Креста Господня вся наша многоскорбная жизнь, все её утраты, все искажения, вся злоба человеческая, помноженная на злобу бесов, - детская игра. Вот, наверное, почему в Апокалипсисе звучат нотки радости преодоления всей мировой, надмирной злобы: Бог будет всяческая во всех» (см.: Апок., гл. 21-22) Трагичность сегодняшнего времени, трагедия Апокалипсиса – в нашем неверии Богу. Всё совершилось, всё преодолено, за всё уплачено! Но в нашем сердце тайна греха, тайна свободы преодолела тайну Божественной Любви, и потому нам очень трудно войти в тайну веры. Так трудно, как трудно вернуться в детство. Но если не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3).57. Православие – это упорядоченность, управляемость в стихии жизни, это высшая её разумность, претворяющая жизнь, появившуюся во времени, в Вечность. Это высший творческий акт Бога – Любовию Креста претворять временное в вечное. И этот творческий акт не бывает безболезненным. Но и безрадостным он не бывает. Женщина, когда рождает, терпит скорбь… но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир (Ин. 16, 21). Мы все, живущие на земле, носим во чреве своей жизни Вечность. Православие – благополучный выход в Вечность. Православие – это союз человека с Вечным Богом. Поручителем, гарантом этого вечного союза является Христос и Его Святой Крест. Что на сегодня главное? Сохранение Православия и спасение России. Спасать нужно то, что зависит от нас, за что мы отвечаем непосредственно. Думается, сегодня нужно обратиться к своей душе, сосредоточиться на ней. В действительной жизни всё по-настоящему значимое заключено в зародыше искреннего покаяния, что и есть забота о своей душе. Без такого личного лечения мы не поймём того, что необходимо сегодня понять. Все силы души необходимо сосредоточить на себе, на своём. Всё другое – обман. Только через себя мы можем выйти на что-то полезное, если оно в планах Господних. И тогда как бы сама собой, без нашего, казалось бы, активного внешнего вмешательства, возродится дорогая нам Россия и сохранится наше Православие, которое есть душа русского человека.