Есенин утверждал, что его учителем является Гейне.Запоминающийся образ клена, созданный Есениным, встречается у немецкого поэта Гейне, причем почти в той же функции - у Есенина - параллель к лирическому герою, у Гейне - к его чувствам:Лишь один, одет листвою,Грустный клен чего-то ждет,Все качает головоюИ как будто слезы льет.Ах, и в сердце смерть и вьюга,Но, как этот клен живой,Не увял, моя подруга,В нем прекрасный образ твой.дата стихотворения 28 ноября 1925 года. в это время Есенин жил в психиатрической клинике 1-го Московского университета. Туда поэт вынужден был лечь, спасаясь от преследования властей.Разыскав подследственного, сотрудники ГПУ уже 28 ноября 1925 года выдвинули требование, чтобы руководивший психоневрологическим лечебным заведением профессор Петр Борисович Ганнушкин дал «добро» на выдачу им пациента. Зная о том, что последние несколько лет поэт не бывал в зимней деревне, Хлысталов решил проверить свою догадку о «городских корнях» есенинского клёна. Исходя из того, что стихотворение было действительно сочинено в клинике, Эдуард Александрович предположил, что на её территории стояло «нагнувшись под метелью белой» кленовое дерево.Чтобы раздобыть объективное подтверждение своей изящной логической гипотезе, Хлысталов направил в Гидрометцентр СССР запрос с просьбой сообщить о погоде, зафиксированной в столице в период с 26 по 28 ноября 1925 года. Из Гидрометцентра страны ответили: «Сведения о погоде в г. Москве по данным метеостанции ТСХА (обсерватории Михельсона): высота снежного покрова неизвестна, но снег лежал. 28 ноября снега выпало 9,4 миллиметра, ветер юго-западный 8 метров в секунду, температура один градус мороза, дула низовая метель».Получив этот документ, бывший сотрудник милицейской юстиции окончательно уверился в собственной правоте. Удача сопутствовала Хлысталову и дальше: он недалеко от столичной Пироговской улицы нашел действующую и поныне клинику построенное на средства благотворителей двухэтажное здание конца ХIХ века, которое неплохо сохранилось до наших дней. «В виде исключения мне разрешили пройти в палаты.. Где-то здесь должна быть палата Есенина. Из широченного окна в коридоре я увидел его старый клен. Сразу представил, как, набросив на плечи меховое пальто, униженный и оскорблённый, поэт печально смотрел на облетающие деревья. На дворе пронзительно холодно, ветрено, за двойными рамами гудит метель. Несколько золотых листьев крепко вцепились в родные ветки. Ледяной ветер пытается их сорвать