• Только для взрослых
  • Военные игры
  • Крутые тачки
  • Гулия
    добавил видео
    15.10.2015
    • Пожаловаться
    Видео доступна только в полной версии Мой Мир.
    Полная версия
    Raffaello Santi - Рафаэль Санти /1483-1520/ /Сикстинская Мадонна/
    Рафаэль (собственно Раффаэлло Санти или Санцио, Raffaello Santi, Sanzio) (26 или 28 марта 1483, Урбино — 6 апреля 1520, Рим), итальянский живописец и архитектор.В его творчестве с наибольшей ясностью воплотились гуманистические идеалы Высокого Возрождения о прекрасном и совершенном человеке, живущем в гармонии с миром, характерные для эпохи идеалы жизнеутверждающей красоты. Рафаэль, сын живописца Джованни Санти, ранние годы провел в Урбино. В 1500-1504 годах Рафаэль, по свидетельству Вазари, учился у художника Перуджино в Перудже. Произведения этого периода творчества Рафаэля отмечены тонкой поэзией и мягким лиризмом пейзажных фонов (“Сон рыцаря”, Национальная галерея, Лондон; “Три грации”, Музей Конде, Шантийи; “Мадонна Конестабиле”, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург; все — около 1500-1502). Близок по композиционному решению фреске Перуджино “Передача ключей святому Петру” в Сикстинской капелле Ватикана алтарный образ Рафаэля “Обручение Марии” (1504, Галерея Брера, Милан). С 1504 Рафаэль работал во Флоренции, где познакомился с творчеством Леонардо да Винчи и Фра Бартоломмео, занимался изучением анатомии и научной перспективы. Переезд во Флоренцию сыграл огромную роль в творческом становлении Рафаэля. Первостепенное значение для художника имело знакомство с методом великого Леонардо да Винчи.Вслед за Леонардо Рафаэль начинает много работать с натуры, изучает анатомию, механику движений, сложные позы и ракурсы, ищет компактные, ритмически сбалансированные композиционные формулы. В последних флорентийских работах Рафаэля (“Положение во гроб”, 1507, галерея Боргезе, Рим; “Святая Екатерина Александрийская”, около 1507-1508, Национальная галерея, Лондон) появляется интерес к сложным формулам драматически-взволнованного движения, разработанным Микеланджело. Созданные им во Флоренции многочисленные изображения Мадонн (“Мадонна Грандука”, 1504, Галерея Питти, Флоренция; “Мадонна с младенцем Христом и Иоанном Крестителем” или “Прекрасная садовница”, 1507, Лувр, Париж; “Мадонна со щеглом”, Уффици) принесли молодому художнику всеитальянскую славу.Рафаэль получил от папы Юлия II приглашение в Рим, где он смог ближе познакомиться с античными памятниками, принимал участие в археологических раскопках. Переехав в Рим, 26-летний мастер получает должность «художника апостольского Престола» и поручение расписать парадные покои Ватиканского дворца, с 1514 руководит строительством собора святого Петра, работает в области церковной и дворцовой архитектуры, в 1515 назначается Комиссаром по древностям, отвечает за изучение и охрану античных памятников, археологические раскопки. Выполняя заказ папы, Рафаэль создал росписи залов Ватикана, воспевающие идеалы свободы и земного счастья человека, безграничность его физических и духовных возможностей. В исполненной спокойного величия, стройной композиции росписей большую роль играют архитектурные фоны, новаторски развивавшие тенденции современного Рафаэлю итальянского зодчества.В зале Ватикана Станца делла Сеньятура (1509-1511), где скреплялись печатью папские декреты и буллы, художник Рафаэль Санти представил сюжеты в области духовной деятельности: богословие (“Диспута”), философию (“Афинская школа”), поэзию (“Парнас”), юриспруденцию (“Мудрость, Мера, Сила”), каждая из стен этого сравнительно небольшого помещения имела для росписи полукружье, горизонтальное основание которого находилось выше уровня глаз стоящего зрителя. На плафоне помещения Рафаэль создал соответствующие главным композициям аллегорические, библейские и мифологические сцены — “Грехопадение”, “Победу Аполлона над Марсием”, “Астрономию” и “Суд Соломона”. В соседней зале Станца д'Элиодоро в фресках на легендарно-исторические сюжеты (“Изгнание Элиодора”, “Встреча папы Льва I с Атиллой”, “Месса в Больсене”) с особой силой проявилось дарование Рафаэля как мастера светотени и гармоничного, мягкого и светлого колорита. В произведении “Чудесное изведение апостола Петра из темницы” Рафаэль с необычной для художника Средней Италии живописной тонкостью передает сложные эффекты ночного освещения – ослепительного сияния, окружающего ангела, холодного света луны, красноватого пламени факелов и их отсветы на латах стражников.Нарастающий в этих фресках драматизм принимает оттенок театральной патетики в росписях Станца дель Инчендио (1514-1517), которые Рафаэль исполнял уже с многочисленными помощниками и учениками. К ватиканским фрескам близки картоны Рафаэля к серии шпалер для украшения стен Сикстинской капеллы (1515-1516, итальянский карандаш, раскраска кистью, Музей Виктории и Альберта, Лондон, и другие собрания). К числу лучших работ Рафаэля, как художника-монументалиста, относятся также выполненные по заказу банкира и мецената Агостино Киджи росписи сводов капеллы Киджи (около 1513-1514, Санта Мария делла Паче, Рим) и проникнутая духом античной классики с ее культом чувственной красоты знаменитая фреска “Триумф Галатеи” (1514-1515, вилла Фарнезина, Рим).Первые портреты относятся к флорентийскому периоду (“Аньоло Дони”, 1505, Питти, Флоренция; “Маддалена Строцци”, около 1505, там же; “Донна Гравида”, 1505, там же). Однако только в Риме Рафаэль преодолел суховатость и некоторую скованность своих ранних портретов. Именно в Риме достиг зрелости блестящий талант Рафаэля-портретиста (“Портрет кардинала”, около 1512, Прадо, Мадрид; “Дама в покрывале” или “Донна Велата”, около 1516, Галерея Палатина, Флоренция; портрет Бальдассаре Кастильоне, 1515-1516, Лувр, Париж, и другие). В “Мадоннах” Рафаэля римского периода идиллическое настроение его ранних произведений сменяется воссозданием более глубоких человеческих, материнских чувств (“Мадонна Альба”, около 1510-1511, Национальная галерея, Вашингтон; “Мадонна ди Фолиньо”, около 1511-1512, Ватиканская пинакотека); как полная достоинства и душевной чистоты заступница человечества выступает Мария в самом знаменитом произведении Рафаэля - “Сикстинской Мадонне” (1514-1519, Картинная галерея, Дрезден).В последние годы жизни Рафаэль был так перегружен заказами, что доверял выполнение многих из них своим ученикам и помощникам (Джулио Романо, Джованни да Удине, Перино дель Вага, Франческо Пенни и другим), обычно ограничиваясь общим наблюдением над работами. В этих работах (фрески “Лоджии Психеи виллы Фарнезина”, 1514-1518; фрески в Лоджиях Ватикана, 1519; алтарный образ “Преображение Христово”, 1520, Ватиканская пинакотека) отчетливо проявились черты кризиса Возрождения, тяготение к маньеризму. Исключительное значение для развития итальянского зодчества имела деятельность Рафаэль как архитектора, представляющая собой связующее звено между творчеством Браманте и Палладио.После смерти Браманте Рафаэль занял должность главного архитектора собора Святого Петра в Риме (составил новый план собора положив в его основу архитектурный тип базилики), а также достраивал начатый Браманте двор Ватикана с лоджиями. Среди других построек Рафаэля: круглая в плане церковь Сант-Элиджо дельи Орефичи (строилась с 1509) и капелла Киджи церкви Санта-Мария дель Пополо (1512-1520) в Риме, нарядные палаццо Видони-Каффарелли (с 1515) в Риме и Пандольфини (с 1520) во Флоренции. Частично осуществлен авторский замысел Рафаэля в римской вилле Мадама (с 1517 года строительство продолжил архитектор А. де Сангалло Младший), органически связанной с окружающими садами и террасным парком. Рафаэль оказал огромное влияние на последующее развитие итальянской и европейской живописи, став наряду с мастерами античности высшим образцом художественного совершенства. Искусство Рафаэля, оказавшее громадное влияние на европейскую живопись XVI-XIX и, отчасти, XX веков, на протяжении столетий сохраняло для художников и зрителей значение непререкаемого художественного авторитета и образца.+++++++++++++Биография Рафаэля Природа принесла Рафаэля в дар миру тогда, когда пожелала быть побежденной не только искусством, но и добронравием. Его выдающиеся достижения ни в чем не уступали его личному обаянию. Именно в нём воссияло столь сильное усердие, красота, скромность и не малой величены талант. Родился же Рафаэль в именитейшем итальянском городе Урбино в три часа ночи в страстную пятницу 1483 года от некого Джованни деи Санти, живописца не слишком выдающегося, но человека одаренного и способного направлять детей по верному пути. Когда мальчик подрос, отец стал упражнять его в живописи, обнаружив в нем большую склонность к этому искусству и прекраснейшее дарование. Не прошло и много лет, как Рафаэль, будучи еще совсем юнцом, оказался отличным помощником во многих работах, которые Джованни выполнял для Урбинского государства. Наконец, когда этот примерный и любящий отец убедился в том, что сын его, оставаясь при нем, мало что мог от него еще получить, он решил поместить его к Пьетро Перуджино, который, как ему говорили, занимал в то время первое место среди живописцев. В1500 году поступает на учебу в мастерскую Перуджино. В скоре Рафаэль, изучил манеру Перуджино так, что подражал ей настолько точно и решительно во всем, что его копии невозможно было отличить от оригиналов его учителя, и нельзя было установить никакой разницы между его вещами и вещами Пьетро. Об этом ясно свидетельствуют в той же церкви Сан Франческо в Перудже фигуры, написанные им маслом на дереве для госпожи Магдалины дельи Одди, а именно вознесенная Богоматерь и венчающий ее Иисус Христос, внизу же вокруг гробницы - двенадцать апостолов, созерцающих небесное видение, а в мелко фигурной пределле, находящейся под образом, в разбитой на три сцены - Богоматерь, принимающая благую весть от ангела, волхвы, поклоняющиеся Христу, и он же в храме на руках Симеона. Вещь эта выполнена поистине с предельным умением, и всякий, непривычный к этой манере, был бы твердо уверен в том, что картина написана рукой Пьетро, в то время как она, без сомнения, написана рукой Рафаэля. Так же известны самые ранние юношеские три работы Санти: " Архангел Михаил, поражающий сатану", "Три грации", и "Сон рыцаря". Юному рыцарю на этой картине, как и самому молодому художнику, грезятся сладкие сны. Но даже и во сне приходится делать непростой выбор - между книгой и цветком, между тяжким и легким жизненным путем. К этому же периоду относится и картина Проповедь Святого Иоанна Крестителя. Исследователи предполагают, что это единственное дошедшее до нас изображение из пределлы (нижней створки алтаря) Мадонны Ансидеи в Перудже. Декоративная манера письма и некоторая схематичность в построении композиции напоминают о том, что молодой Рафаэль в эту пору находился под влиянием своего учителя Пьетро Перуджино.В 1504 году Рафаэль покинул стены мастерской и отправился во Флоренцию. Переезд сыграл огромную роль в творческом становлении художника. Первостепенное значение для него имело знакомство с методом Леонардо да Винчи. Вслед за Леонардо он начинает много работать с натуры, изучает анатомию, механику движений, сложные позы и ракурсы, ищет компактные, ритмически сбалансированные композиционные формулы. В последних флорентийских работах Рафаэля ("Положение в гроб", 1507, галерея Боргезе, Рим; "Св. Екатерина Александрийская", около 1507-1508, Национальная галерея, Лондон) появляется интерес к сложным формулам драматически-взволнованного движения, разработанным Микеланджело. Главная тема живописи флорентийского периода - Мадонна с младенцем, которой посвящено не менее 10 работ.В последствии Рафаэлю пришлось вернуться в Урбино, где, за смертью матери и отца его Джованни, все его имущество оставалось без присмотра. И вот, в бытность свою в Урбино, он написал для Гвидобальдо, военачальника у флорентийцев, две маленькие, но прекраснейшие картины во второй своей манере, которые находятся и поныне у светлейшего и превосходительнейшего Гвидобальдо, герцога Урбинского. Для него же он выполнил небольшую картину с изображением Христа, молящегося в саду, и трех апостолов, уснувших неподалеку от него. Картина эта настолько выписана, что нельзя представить себе миниатюры лучше и иначе написанной.После этих работ Рафаэль, уладив свои дела, вернулся снова в Перуджу, где он написал в церкви братьев сервитов на доске, находящейся в капелле семейства Ансидеи, св. Иоанна Крестителя и св. Николая, а в Сан Северо, небольшом монастыре камальдульского ордена в том же городе, а именно в капелле Богоматери, он выполнил фреской Христа во славе и Бога-отца в окружении ангелов и шести сидящих святых по три с каждой стороны: св. Бенедикта, св. Ромуальда, св. Лаврентия, св. Иеронима, св. Мавра и св. Плацидия. Произведение это, почитавшееся в то время прекрасным образцом фресковой живописи, Рафаэль подписал своим именем большими и очень хорошо видными буквами.К числу лучших работ Рафаэля-монументалиста относятся также выполненные по заказу банкира и мецената Агостино Киджи росписи сводов капеллы Киджи (около 1513-1514, Санта Мария делла. Паче, Рим) и полная языческой жизнерадостности фреска "Триумф Галатеи" (около 1514-1515, вилла Фарнезина, Рим). Выполненные в 1515-1516 годах картоны для шпалер с эпизодами истории апостолов Петра и Павла (Музей Виктории и Альберта, Лондон) В них появляются уже первые признаки исчерпанности классического стиля Рафаэля, - черты холодного совершенства, увлечение зрелищным началом, эффектностью поз, избытком жестикуляции. В еще большей степени это свойственно фрескам ватиканской Станцы дель Инчендио (1514-1517), выполненным по рисункам Рафаэля его помощниками Джулио Романо и Дж. Ф. Пенни. Легкостью, изяществом, богатством фантазии отличаются чисто декоративные росписи, выполненные помощниками Рафаэля по его рисункам в зале Психеи виллы Фарнезина (около 1515-1516) и в т. н. Лоджиях Рафаэля Ватиканского дворца (1518-1519). В 1519 г., по его рисункам Рафаэля, были богато украшены разнообразной росписью потолок и стены так называемых "Ватиканских лож" - длинной галереи с арками, открывающимися на двор св. Дамаза, построенной Браманте для перехода из залы Константина в другие покои Ватиканского дворца.На сводах потолка написаны 52 сцены из Ветхого и Нового заветов, окруженный орнаментом; стены сплошь покрыты чрезвычайно разнообразными арабесками и фигурными изображениями, близко напоминающими декоративную живопись древних римлян. Немного раньше, Рафаэль изготовил в красках десять замечательных по красоте и рисунку больших картонов (в красках) на сюжеты из Деяний св. апостолов; эти картины послужили оригиналами, по которым были вытканы в Брюсселе драгоценные ковры для украшения нижней части стен в Сикстинской капелле Ватиканского дворца. Из произведений последнего периода деятельности Рафаэля особенно заслуживают внимания фрески в римской вилле Фарнезине. На темы классической мифологии: здесь, в целой серии изображений, чарующих зрителя красотой форм, нежностью и гармонией красок, изумительной силой проникновения художника в дух жизнерадостного античного миросозерцания, воспроизведены эпизоды прелестной сказки об Амуре и Психее (по Апулею), добавленные большой фреской, представляющей триумф нимфы Галатеи.Сверх того, в этот период написаны Рафаэлем многие картины масляными красками, между прочим, несколько превосходных портретов, каковы портреты Льва Х с кардиналами (в Луврском музее), неизвестной молодой красавицы с покрывалом на голове ("Donna velata"), герцогини Иоанны Арагонской (в Луврском музее) и др.; большое "Несение Креста", наконец, прелестнейшее из работ Пресвятой Девы, созданных художником, всесветно знаменитая "Сикстинская Мадонна» - произведение, не имеющее равного себе во всей западноевропейской живописи, представляющее собою полнейшее воплощение идеала в христианском искусстве.Заметный след Рафаэль оставил и в итальянской архитектуре. Среди его построек - маленькая церковь Сан'Элиджо дельи Орефичи (заложена около 1509) с ее строгим интерьером, капелла Киджи в церкви Санта Мария дель Пополо (заложена около 1512) интерьер которой являет пример редкого даже для эпохи Возрождения единства архитектурного решения и декора, разработанного Рафаэлем, - росписей, мозаики, скульптуры, и недостроенная вилла Мадама. Между тем все больше и больше разрасталась слава Рафаэля, а равным образом и награды, им получаемые. И вот, чтобы оставить о себе память, он построил себе в Риме, в Борго Нуово, дворец, который был оштукатурен по указаниям архитектора Браманте. Когда же молва об этих и многих других творениях этого знатнейшего художника проникла вплоть до Франции, а также Фландрии. Альбрехт Дюрер, удивительнейший немецкий живописец и гравер на меди, выпускавший прекраснейшие оттиски, посылал Рафаэлю свои вещи и в том числе головной автопортрет, выполненный им гуашью на тончайшей ткани так, что его можно было рассматривать одинаково с обеих сторон, причем блики были без белил и прозрачными, а прочие светлые места изображения были нетронутыми с расчетом на просвечивающую ткань, будучи только едва подкрашены и тронуты цветной акварелью. Вещь эта показалась Рафаэлю поразительной, и потому он послал ему много листов с собственными рисунками, которыми Аль Брехт особенно дорожил.Действительно, творчество Санти может считаться высшим проявлением и слиянием воедино всех лучших приобретений человеческого гения в сфере искусства, добытых общими усилиями множества художников за всю эпоху итальянского Возрождения.Самой последней, предсмертной работой Рафаэля было "Преображение Господне" (в ватиканском музее); великий художник успел исполнить в этой картине только верхнюю часть; остальное исполнено в ней его учениками, уже после его кончины. Он умер в Риме, 6 апреля1520 г. Жизнь Рафаэля Санти была непродолжительной, но и отпущенного судьбой времени оказалось достаточно для того, чтобы о нем вспоминали как об одном из великих мастеров Высокого Возрождения. Его внезапная смерть прервала соперничество двух великих мастеров. Принимавших участие в создании и украшении Ватикана - Рафаэля и Микеланджело, который был тоже старше Рафаэля, но после его смерти прожил еще много лет. Прах его был похоронен с теми почестями, которые заслужил столь благородный дух, и не было художника, который не заливался бы горькими слезами и не проводил бы его в последний путь. Ирина Никифорова © ++++++++++++++++++++++++++++Долгий рассказ о его жизни был бы неуместен: слишком коротка она была, всего 37 лет. Но его творения пережили века, восхищая миллионы людей, а главное, просветляя души хотя бы на недолгое время.С детства Рафаэль был приобщен к искусству. Отец его, Джованни Санти из Урбино (Италия), был художником и поэтом. От него сын получил первые уроки ремесла, которое быстро освоил. В 17 лет он переехал в город Перуджу, став учеником знаменитого, хотя и не очень оригинального художника ПеруджиноРафаэль был прилежным учеником, не стремящимся к оригинальности. Быстро освоив манеру учителя, он подражал ему с удивительным мастерством, и ничего еще не предвещало рождения гения.Двадцатилетним юношей он приехал во Флоренцию, где уже обрел славу Леонардо да Винчи и создал своего «Давида» Микеланджело. Рафаэль изучал анатомию и проекции, писал картины, преимущественно на тему «Мадонна с младенцем» (одну из них приобрел герцог Тосканский).Заказов у него было много, да и соблазнов немало. На его ранней небольшой картине изображен рыцарь, пребывающий в дреме или глубокой задумчивости; богиня победы предлагает ему меч и книгу, а стоящая с другой стороны богиня любви сулит земные радости. (На другой миниатюре того же времени — три грации, прелестные и задумчивые, словно спутницы богини любви.) Рафаэль сделал выбор, творчество, рыцарское соперничество с лучшими мастерами. И хотя первые его полотна статичны, лишены яркой индивидуальности, молодой художник не собирается останавливаться на достигнутом, полон смелых дерзаний и стремления к наивысшему совершенству. Уже по его ранней картине «Венчание девы Марии» видно, как умело строит он многофигурные композиции, использует эффект перспективы и проявляет знание архитектуры. В 1508 году благодаря протекции своего земляка архитектора Д. Браманте он получил приглашение в Рим для росписи Ватиканского дворца. Его талант был вскоре оценен; Рафаэля назначили главным художником. Ему поручили роспись парадных зал (станц). Он изобразил четыре области деятельности - религиозно-теологические (фреска «Диспут») и философские искания («Афинская школа»), искусство («Парнас») и правосудие, показанное сценами библейскими и мифологическими.Все эти произведения чрезвычайно сложны по содержанию и великолепны по исполнению, наполнены движением и в то же время гармоничны и величественны. Прежде всего поражает дерзость замысла молодого художника и его глубокое проникновение в суть тех непростых идей, которые он решил передать не словами, а зримыми образами.Теологические споры в «Диспуте» осеняются свыше присутствием Троицы. Здесь вполне обоснованно имеется центральное объединяющее начало — высшие истины, отраженные в текстах Священного Писания и одухотворенные человеческим воображением. Их можно толковать, не выходя за пределы установленных догм, сознавая присутствие в мире высших сил, постичь которые во всей полноте не дано человеку.Совершенно иная ситуация в философии. Представители разных учений, только формально объединенные единым архитектурным пространством, в большинстве своем не принадлежат конкретной Афинской школе, так что название грандиозной фрески условное. Нет сомнения, что Рафаэль был неплохо знаком с сочинениями великих философов и - удивительная проницательность! - понимал суть философского метода познания, предполагающего немалую долю субъективности, проявления личных устремлений и принципов жизни мыслителя.Художник поставил перед собой задачу невероятной сложности. И гений его проявился уже в самом подходе к ее решению. Он разделил философов на несколько обособленных групп. Одни осматривают два глобуса - Земли и неба - последний, по-видимому, находится в руках Птолемея. Рядом другие увлечены решением геометрической задачи Напротив - уединенный мечтател. Возле него почтенный мыслитель вносит исправления в солидный фолиант под восхищенными взглядами одних и напряженным подглядыванием плагиатора, старающегося схватить чужую мысль налету. От этих людей отходит юноша, еще не избравший себе учителя, готовый к поискам истины. Сзади - Сократ, на пальцах объясняющий слушателям ход своих рассуждений.Совершенно замечательна фигура юноши в левом дальнем углу фрески. Он стремительно входит в это скопление мудрецов, держа в руке свиток и книгу; развеваются складки его плаща и кудри на голове. Стоящий рядом указывает ему дорогу, а некто из кружка Сократа приветствует его. Возможно, так олицетворена новая смелая мысль, которая вызовет новые споры, подвигнет на новые искания...Словно нищий на ступенях храма — одинокий Диоген, отстраненный от мирской суеты и дискуссий. Кто-то, проходя мимо, указывает на него, словно спрашивая спутника: не таков ли удел подлинного философа? Но тот обращает его внимание (и наше) на две фигуры, которые находятся в центре композиции. Это убеленный сединами Платон и молодой Аристотель. Они ведут диалог - спокойный спор, в котором освобождается от оков догм и предрассудков истина. Платон указывает на небо, где царят гармония, величие и высший разум. Аристотель простирает руку к земле, окружающему людей миру. В этом споре не может быть победителя, ибо для человека одинаково необходимы и безмерный космос, и родная Земля, познание которых будет длиться вечно.Несмотря на обособление групп философов, картина тяготеет к двум центральным фигурам, отчетливо выдающимся на фоне неба. Их единство подчеркивает система арочных сводов, последний из которых образует подобие рамы, в которой находятся Платон и Аристотель.Единство философий — в разнообразии отдельных школ и личных мнений. Так складывается великая симфония человеческого познания. Этому не мешает разобщенность мыслителей в пространстве и времени. Напротив, познание объединяет всех, кто искренне к нему стремится... И не случайно, конечно, в картине присутствуют люди всех возрастов, включая младенцев, а на их лицах не только сосредоточенность и задумчивость, но и светлые улыбки.В своих четырех великих композициях Рафаэль показал четыре основания, на которых должно покоиться человеческое общество: разум (философия, наука), доброта и любовь (религия), красота (искусство), справедливость (правосудие).Современному человеку может показаться невероятным, что Рафаэль, не достигший тридцатилетия, мог создавать такие грандиозные фрески. Поражает одно уже величие замысла и способность выразить глубокие идеи (а прежде — осознать их) в форме живописных композиций. А сколько для этого требовалось сделать набросков, эскизов! Трудно усомниться, что над фресками работали группы художников. Но общий замысел, структура картин, конкретные фигуры и обработка многих деталей — дело рук и мысли великого мастера.К Рафаэлю пришла слава, его буквально завалили заказами. А ведь после смерти Браманте в 1514 году его назначили главным архитектором строительства собора Святого Петра в Риме. Осуществлял он и другие архитектурные проекты. Он был одним из величайших гениев Возрождения. Пожалуй, самым совершенным его созданием явилась «Сикстинская Мадонна» (1513—1514).Вот как передал русский поэт Василий Жуковский свои впечатления от картины Рафаэля:«Час, который провел я перед этой Мадонною, принадлежит к счастливым часам жизни... Вокруг меня все было тихо; сперва с некоторым усилием вошел в самого себя; потом ясно начал чувствовать, что душа распространяется; какое-то трогательное чувство величия в нее входило; неизобразимое было для нее изображено, и она была там, где только в лучшие минуты жизни быть может. Гений чистой красоты был с нею.Он лишь в чистые мгновенья Бытия слетает к нам, И приносит откровенья, Благодатные сердцам....Приходит мысль, что эта картина родилась в минуту чуда: занавес раздернулся, и тайна неба открылась глазам человека. Все происходит на небе: оно кажется пустым и как будто туманным, но это не пустота и не туман, а какой-то тихий, неестественный свет, полный ангелами... И Рафаэль прекрасно подписал свое имя на картине: внизу ее, с границы земли, один из двух ангелов устремил задумчивые глаза в высоту; важная, глубокая мысль царствует на младенческом лице: не таков ли был и Рафаэль в то время, когда он думал о своей Мадонне? Будь младенцем, будь ангелом на земле, чтобы иметь доступ к тайне небесной. И как мало средств нужно было живописцу, чтобы произвести нечто такое, чего нельзя истощить мыслею! Он писал не для глаз, все обнимающих во мгновение и на мгновение, но для души, которая, чем более ищет, тем более находит...»Об этом произведении сказано очень много, преимущественно в самых восторженных тонах, вполне уместных и оправданных. Обратим внимание на тяжелую драпировку, изумрудно-зеленый занавес, прикрывающий верхние углы картины. Этим не только концентрируется внимание на ликах Мадонны и Младенца, но и подчеркнуто их вхождение в жестокий земной мир с жертвенной решимостью нести свет любви людям. Задумчивые ангелочки внизу, чуть растрепанные, серьезны: они понимают, что все уже предопределено свыше (да и мы понимаем: все уже свершилось). Под ногами у женщины с ребенком — земной шар в облаках. Дано ли им спасти мир? Как бы то ни было, они пристально смотрят на зрителя, ибо ему решать, достоин ли он такой жертвы, что ему довелось совершить в жизни во искупление ее, чем он одарил людей, каков смысл его недолгого пребывания на Земле?СТО ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ, М. «ВЕЧЕ» 2004Р.К. Баландин, 2004Жизнеописание Рафаэля из Урбино, живописца и архитектора(1483-1520) от Джорджо ВазариCколь велики милость и щедрость, проявляемые небом, когда оно сосредоточивает иной раз в одном лице бесконечные богатства своих сокровищ и все те благодеяния и ценнейшие дары, которые оно обычно в течение долгого времени распределяет между многими людьми, ясно видно на примере Рафаэля Санцио из Урбино, чьи выдающиеся достижения ни в чем не уступали его личному обаянию. Он был от природы одарен той скромностью и той добротой, которые нередко обнаруживаются в тех, у кого некая благородная человечность их натуры, больше чем у других, блистает в прекраснейшей оправе ласковой приветливости, одинаково приятной и отрадной для любого человека и при любых обстоятельствах. Природа именно его и принесла в дар миру в то время, когда, побежденная искусством в лице Микеланджело Буонарроти, она в лице Рафаэля пожелала быть побежденной не только искусством, но и добронравием. И в самом деле, поскольку большая часть художников, живших до него, были наделяемы ею своего рода безумием или неистовством и она создавала из них не только людей одержимых и отрешенных от жизни но и сплошь да рядом в них больше проявлялись теневые и мрачные черты пороков, чем сияние и блеск тех добродетелей, которые делают людей причастными к бессмертию, постольку, наоборот, справедливость требовала, чтобы по велению той же природы в Рафаэле воссияли во всем своем блеске и в сопровождении столь великого обаяния, усердия, красоты, скромности и высшего добронравия все те наиболее ценные душевные добродетели, которые в полной мере могли бы искупить любой, даже самый безобразный порок и смыть любое, даже самое темное пятно. Вот почему можно с уверенностью утверждать, что все люди, являющиеся обладателями столь же ценных даров, какие обнаружились в Рафаэле из Урбино, - не просто люди, но, если только дозволено так выражаться, - смертные боги, и что все те, кто на этом свете своими творениями вписал свое имя на скрижалях славы, могут в той же мере питать надежду на получение в будущей жизни достойной награды за свои труды и заслуги.Родился же Рафаэль в именитейшем итальянском городе Урбино в три часа ночи в страстную пятницу 1483 года от некоего Джованни деи Санти, живописца не слишком выдающегося, но человека одаренного и способного направлять детей по верному пути, которому, однако, не повезло, так как смолоду никто ему этого пути не указал. Джованни знал, насколько важно выхаживать детей на молоке собственной матери, а не кормилицы, а потому, когда у него родился Рафаэль, которого он окрестил этим именем ради доброго предзнаменования, и, не имея в то время других детей, как не имел их и впоследствии, он предпочел, чтобы жена его сама выкормила своего сына и чтобы младенец, оставаясь в родном доме, с самого нежного возраста научился отцовским нравам, а не привычкам и предрассудкам, приобретаемым в домах сельских жителей и простонародья, людей не столь благородных и грубых. А когда мальчик подрос, отец стал упражнять его в живописи, обнаружив в нем большую склонность к этому искусству и прекраснейшее дарование. Не прошло и много лет, как Рафаэль, будучи еще совсем юнцом, оказался отличным помощником во многих работах, которые Джованни выполнял для государства Урбинского.Наконец, когда этот примерный и любящий отец убедился в том, что сын его, оставаясь при нем, мало что мог от него еще получить, он решил поместить его к Пьетро Перуджино, который, как ему говорили, занимал в то время первое место среди живописцев. Поэтому, отправившись в Перуджу, но не застав там Пьетро, он, чтобы зря его не дожидаться, принялся за работу над разными заказами для церкви Сан Франческо. Когда же Пьетро вернулся из Рима, Джованни, будучи человеком воспитанным и обходительным, с ним подружился и, улучив самое, как ему казалось, подходящее для этого время, высказал ему свое пожелание в наиболее вежливых выражениях, на какие он только был способен.И вот Пьетро, который отличался исключительной любознательностью и был к тому же ценителем выдающихся талантов, принял к себе Рафаэля, а Джованни, вне себя от радости, вернулся в Урбино и, взяв с собой мальчика, что не обошлось без обильных слез нежно любившей его матери, привез его в Перуджу, где Пьетро, увидев, как рисует Рафаэль, и убедившись в его отличном поведении и воспитании, составил себе о нем то суждение, истинность которого само время впоследствии в полной мере и доказало.В высшей степени примечательно, что Рафаэль, изучив манеру Перуджино, подражал ей настолько точно и решительно во всем, что его копии невозможно было отличить от оригиналов его учителя и нельзя было установить никакой разницы между его вещами и вещами Пьетро. Об этом ясно свидетельствуют в той же церкви Сан Франческо в Перудже фигуры, написанные им маслом на дереве для госпожи Магдалины дельи Одди, а именно вознесенная Богоматерь и венчающий ее Иисус Христос, внизу же вокруг гробницы - двенадцать апостолов, созерцающих небесное видение, а в мелкофигурной пределле, находящейся под образом, в разбитой на три сцены - Богоматерь, принимающая благую весть от ангела, волхвы, поклоняющиеся Христу, и он же во храме на руках Симеона. Вещь эта выполнена поистине с предельным умением, и всякий, непривычный к этой манере, был бы твердо уверен в том, что картина написана рукой Пьетро, в то время как она, без сомнения, написана рукой Рафаэля. Закончив это произведение и после того, как Пьетро вернулся по своим делам во Флоренцию, Рафаэль покинул Перуджу и отправился вместе с некоторыми друзьями в Читта ди Кастелло, где он в той же манере написал на дереве образ для церкви Сант Агостино, а также для церкви Сан Доменико образ с изображением Распятия, который, не будь на нем его подписи, всякий принял бы за произведение Перуджино, а не Рафаэля. В церкви Сан Франческо, опять-таки в том же городе, он на небольшой доске изобразил Обручение Богоматери, в котором отчетливо сказалось возросшее мастерство Рафаэля, до тонкости усовершенствовавшего и превзошедшего манеру Перуджино. В этом произведении имеется перспективное изображение храма, построенное с такой любовью, что диву даешься при виде тех трудностей, которые преодолевал автор, добиваясь решения этой задачи. Между тем, в то время как Рафаэль, следуя этой манере, уже приобрел величайшую известность, папа Пий II заказал роспись библиотеки при Сиенском соборе Пинтуриккио, который, будучи другом Рафаэля и зная его, как превосходного рисовальщика, взял его с собой в Сиену, где Рафаэль и выполнил для него несколько рисунков и картонов для этого заказа. Причина же, почему он этой работы не продолжил, заключалась в том, что, находясь в Сиене, он слышал, как некоторые живописцы с величайшими похвалами отзывались о картоне с великолепнейшей группой коней, нарисованной Леонардо да Винчи во Флоренции в Папской зале и предназначавшейся для дворца Синьории, а также о еще более совершенных обнаженных фигурах, которые, соревнуясь с Леонардо, сделал Микельанджело Буонарроти. Движимый своей неизменной любовью к всему совершенному в искусстве, Рафаэль разгорелся таким желанием, что, отложив всякое попечение о работе, о пользе и о выгоде, оказался во Флоренции.А так как по прибытии туда город понравился ему не меньше, чем эти самые произведения, показавшиеся ему божественными, он решил некоторое время там пожить. И там подружился он с некоторыми живописцами, в том числе с Ридольфо Гирландайо, Аристотелем Сангалло и другими; он в городе был в большом почете и, в частности, у Таддео Таддеи, который, питая неизменную любовь ко всем людям творческого склада, пожелал видеть его постоянным гостем у себя дома и за своим столом. Рафаэль же, который был воплощением благородства, не уступая ему в любезности, написал для него две картины, в которых отчасти сказывается его первая перуджиновская манера, отчасти же другая, которую Рафаэль выработал и усвоил себе впоследствии и которая значительно лучше, как об этом будет сказано ниже. Обе картины и по сию пору находятся в доме наследников означенного Таддео. Величайшая дружба связывала Рафаэля и с Лоренцо Нази, для которого, только в эти дни поженившегося, он написал картину с изображением младенца Христа, стоящего у колен Богоматери, и молодого св. Иоанна, весело протягивающего ему птичку, к величайшей радости и к величайшему удовольствию и того и другого. Оба они образуют группу, полную какой-то ребячливой простоты и в то же время глубокого чувства, не говоря о том, что они так хорошо выполнены в цвете и так тщательно выписаны, что кажутся состоящими из живой плоти, а не сделанными при помощи красок и рисунка. Это же относится и к Богоматери с ее благостным и поистине божественным выражением лица, да и в целом - и луг, и дубра

      Комментарии