На протяжении 5 лет в польском городе Освенцим было убито около 1 миллиона 400 тысяч человек. Часть жителей лагеря смерти были отравлены газом "Циклон Б", часть сожжены, часть измучены работой и голодом до смерти, часть погибли в ходе опытов. Людей свозили со всей оккупированной Европы. Большинство заключенных отбирались по национальному признаку, часть — по политическому. Среди жертв — евреи, поляки, русские, цыгане. Людей ежедневно привозили в грузовых, забитых донельзя вагонах. Пассажиры часто не доезжали живыми до лагеря. Отсутствие воды, еды и воздуха на протяжении 7, а иногда и 10 дней делали свое дело. Многих выносили уже мертвыми.На станции заключенных встречали немецкие солдаты. Они говорили два слова: направо и налево. Направо — значило жизнь, налево — смерть. В основном налево посылали неработоспособных: детей, женщин и стариков. Не раз матери сталкивались с тем, что их дети уходили в другую от них сторону.Те, кто шел направо, был вынужден работать шесть дней в неделю по 10-12 часов. Калорийность дневного рациона узника составляла около 700 калорий. На завтрак он получал пол литра "кофе", на обед — 1 литр водянистого супа, сваренного из гнилых овощей или брюквы, на ужин полагалось 300-350 граммов черного хлеба. Рацион советских военнопленных составлял лишь 550 калорий в день.Бараки, в которых приходилось жить людям «нечистой расы», раньше были конюшнями на 52 лошади. После того, как в них стали «жить» узники, бараки вмещали в себя уже по 1000 заключенных одновременно. Люди спали по три человека на одной узкой полке. Как только кто-то умирал — на его место тут же клали другого узника. Медицинской помощи не было, а за любое неповиновение людей подвергали пыткам. Их помещали в узкие камеры, где они находились по несколько дней без еды. Иногда, открыв "карцерные коробки", оттуда вываливались мертвые люди, с искусанным ими же телом.И, несмотря на все эти ужасы, некоторые заключенные сохраняли в себе высшие человеческие потребности — потребности в красоте. Вот, что рассказывает в своей книге один из заключенных лагеря смерти Виктор Франкл: "Однажды вечером, когда мы, смертельно усталые, с суповыми мисками в руках уже расположились было на земляном полу, вдруг вбегает наш товарищ и буквально требует, чтобы мы, невзирая на всю усталость и весь холод, вышли на минутку: нельзя пропустить такой красивый закат! И, когда мы вышли и увидели там, на западе, пылающую полосу неба и теснящиеся до самого горизонта облака причудливых форм и целой гаммы оттенков, от сине-стального до багрово-красного, алым блеском отражающегося в лужах плаца, среди столь контрастно унылых лагерных зданий, — когда мы увидели все это, то после минутного молчания кто-то сказал: «Как прекрасен мог быть мир!».