Человек, питающийся плотью животных, может сказать, что он никого не убивает. Но на самом деле, покупая аккуратно упакованное мясо в магазине, он платит деньги за то, чтобы кто-то другой вместо него совершил это убийство.Писатель и историк античной эпохи Плутарх был глубоко убежден, что обычай употреблять в пищу животных жесток и противоестествен: "Вы спрашиваете меня, на каком основании Пифагор воздерживался от употребления мяса животных? Я со своей стороны не понимаю, какого рода чувства, мысль или причина руководили тем человеком, который впервые решился осквернить свой рот кровью и дозволил своим губам прикоснуться к мясу убитого существа... Ничто не приводит нас в смущение: ни замечательная красота беспомощных животных, которых мы убиваем для пищи, ни жалостные ласковые звуки их голоса, ни их умственные способности. Единственно из-за куска их мяса мы лишаем их лучезарного света, жизни, для которой они рождены".Эту же мысль приводил в своих трудах Дж.Рей, английский биолог, один из основателей ботаники и зоологии. Рекомендуя растительную пищу как самую полезную, он пишет: "Человек по своей природе совсем не принадлежит к числу плотоядных животных, доказательством чему служит то, что он не приспособлен даже к жизни хищника и не имеет ни зазубренных и острых зубов, ни как бы отточенных когтей, предназначаемых ему для разделения добычи".Настаивая на реформе питания, английский медик Чайн не только критиковал мясную пищу с гигиенической стороны, но рассматривал также этический аспект ее употребления: "Нужно каменное сердце и большая доза жестокости, чтобы глядеть на конвульсии, агонию и муки бедного животного, умирающего для удовольствия нашей роскоши и для возбуждения наших омертвелых органов. С точки зрения логики и справедливости, я не вижу большой разницы между питанием человеческим мясом и питанием мясом бессловесных животных"."Любой человек, слышавший хоть раз предсмертный крик убиваемого животного, — говорил Конфуций, — никогда не сможет вновь есть его плоть!"«Так бессмысленно проливать кровь, как проливает ее человек, - этот царь мироздания, - не проливает ни один самый свирепый зверь. И для того, чтобы это почувствовать, нужно только хоть раз в жизни посмотреть на благоустроенные бойни, на палачей, именуемых бойцами, и на обжор, именуемых гастрономами» (М.Ю. Гольдштейн).«Неужели не стыдно нам, окруженным так щедро дарами земли благодатной, матери нашей кормилицы, нам – не животным , а людям – жадно зубами рвать и терзать с наслажденьем клочья израненных трупов, как лютые дикие звери? Разве нельзя утолить, не пожертвовав жизнью чужою, люди, ваш голод неистовый, алчность утроб ненасытных?» (Овидий)."Жадное тело свое и убийством другого созданья, -Смертью чужою - поддерживать жизнь?"Трайон очень убедительно доказывает противоестественность умерщвления животных: "Какое скверное, неприятное зрелище представляют собой мертвые туши и куски окровавленного сырого мяса!.. Представьте себе, что человек, воспитанный в таком месте, . где нет обычая убивать животных и есть мясо, вдруг попадает на один из наших мясных рынков или на одну из наших боен и видит, какое у нас общение с мертвыми телами, как мы радуемся и веселимся на их похоронах и в каких почтенных могилах мы погребаем трупы скотов, да не только трупы, но и самые внутренности их, - разве не остолбенел бы этот человек от ужаса и удивления?"Гассенди приводит речь Плутарха о неестественности питания мясом: "Вы говорите, что мясо полезно для человека; но если он убежден в том, что это естественная пища, то почему он не употребляет ее в том виде, как она предлагается ему природой? Нет, он с отвращением отказывается от всякой попытки есть не только живых животных, но даже их сырое мясо и считает необходимым прибегнуть к действию огня, чтобы изменить естественные свойства добычи". Утверждение о том, что мясная пища дает силу, Гассенди решительно опровергает и в доказательство указывает на силу лошадей, быков и других животных, питающихся не мясом, а травой.А вот как Бернард Шоу отвечает на вопросы невегетарианцев, почему он перестал есть мясо: "Зачем требовать от меня отчет, почему я питаюсь как порядочный человек. Если бы я поедал обожженные трупы невинных существ, вы имели бы основание спросить меня, почему я так поступаю". их, - разве не остолбенел бы этот человек от ужаса и удивления?"Впечатление, оставшееся от ужасного зрелища бойни, коренным образом изменило жизнь Л.Н.Толстого. "... Если он (человек) серьезно и искренне ищет доброй жизни, - первое, от чего будет воздерживаться человек, будет всегда употребление животной пищи, потому что, не говоря о возбуждении страстей, производимом этой пищей, употребление ее прямо безнравственно, так как требует противного нравственному чувству поступка - убийства, и вызывается только жадностью, желанием лакомства". Л.Толстой считал, что культура и нравственность человека несовместимы с жестокостью, убийством, на кого бы эта жестокость ни была направлена.