Фильм архимандрита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Византийский урок» представляет смелую и остроумную попытку провести аналогию между Ельцинско-Путинской Россией и поздней Византийской империей, а также навести на размышления о судьбах Второго и Третьего Рима – Византии и России в целом.Понятно, что всякое сравнение хромает, ибо, по словам Гераклита, «нельзя войти в одну и ту же реку дважды». С другой стороны, не может не вызывать симпатии подход «historia est magistra vitae» – «история есть наставница жизни». Извлечение уроков всегда считалось насущной задачей исторической науки, и невнимание к ним политиков зачастую оборачивалось катастрофой для тех или иных стран и правительств, а проведение развернутых аналогий укоренено среди историков еще со времен Плутарха.Сравнительно-цивилизационный подход, демонстрируемый автором, оправдан сам по себе и обоснован генетическим родством российской цивилизации с византийской. Прежде всего, нас связывает общность веры – православного христианства, с которым даже сегодня себя идентифицирует 61 % граждан Российской Федерации.Православие на Руси было воспринято не в малой степени благодаря проповеди византийских миссионеров и заботам византийских императоров – Михаила III (первое крещение руссов в 860 г.), Василия I (второе крещение руссов в 867 г.), Василия II (крещение Руси в 988 г.). В течение веков, вплоть до Флорентийской унии, русские князья и иерархи признавали эту связь и поминали на литургии византийского императора, так же как и Константинопольского патриарха. Из религии во многом проистекает и общность сознания – максима «един Бог, един царь, едина империя», верность религии, предпочтение государственного индивидуальному, примат обязанностей над правами, сравнительная слабость общественных институтов и сила государственных структур, осознание государства и внутреннего мира как непреходящих ценностей. Знаменитая формула «Православие, самодержавие, народность», во многом определявшая бытие государства Российского, во многом имеет византийское происхождение. Еще в 70-е годы XIX века Константин Леонтьев говорил о русском мужике, «которым спокойно и неторопливо правит полувизантийский государь наш».Как это ни странно, но, несмотря на крушение Российской империи, целый ряд «византийских» стереотипов остался в общественном сознании. Это и принятие авторитарного характера государства, и господство идеократии, и желание создать некое идеальное общество, и подчиненность общественных институтов государству и т. д. Современные попытки реформировать Россию по западному образцу, создать так называемое гражданское общество с приматом свободно волящего индивида и его прав над общественными обязанностями, передать ряд полномочий государства общественным институтам, корпорациям или даже частным лицам (олигархам) создают целый ряд проблем и коллизий. В свете этого было бы полезно рассмотреть опыт византийской вестернизации, приведшей, в конечном счете, великую империю к падению, что, во многом, и сделано в фильме. Дело в том, что общественный строй Византийской империи до XI века очень трудно, если не невозможно назвать феодализмом, ибо в нем отсутствовали наиболее характерные черты классического европейского феодализма – безусловная наследственная собственность на землю, феодальная раздробленность, феодальная лестница, право смены сеньора, право феодалов вести между собой войны, наличие несвободного крестьянства. Всего этого не было в Византии – централизованной державе с условным держанием земли за службу и приматом свободного труда. Феодализация Византии проходила рука об руку с ее вестернизацией в ХI–XII веках и в конечном счете погубила империю.Беспристрастный историк не может не согласиться с целым рядом положений, высказанных в фильме «Гибель империи».Во-первых, аналогия между византийской знатью и советской номенклатурой, а также постсоветской элитой не является столь уж надуманной. Византийская знать (динаты) обладала условными земельными пожалованиями за службу и в достаточной степени тяготилась как условностью этого держания, так и жесткими рамками императорского законодательства. Сильные императоры в IX – начале XI века не мирволили динатам, сдерживали их грабительские поползновения по отношению к мелкими собственникам. Так, по новелле Констанина VII Багрянородного (издана в 947 г.), в случае незаконного отчуждения участка он возвращался законному владельцу абсолютно даром, без компенсации стоимости возведенных за время незаконного пользования строений. При Василии II Македонянине (976–1025) отменяется срок давности для узаконивания владения недвижимостью. С коррупцией зачастую боролись беспощадно: стоит вспомнить пример императора Феофила (829–842), который по обвинению в оскорблении величества сжег живым префекта Константинополя Никифора только за то, что он отнял у одной вдовы корабль с товарами, а своего шурина за отнятие участка земли у другой вдовы приказал подвергнуть бичеванию. Подобные жесткие рамки мешали динатам развернуться, ...