СССР - Югославия, 1958Режиссер: Леонид ЛуковПо пьесе Александра Ржешевского и Михаила Каца.О подвигах героя гражданской войны серба Олеко Дундича, сражавшегося в рядах Первой конной армии.1917 год. В тюрьме провинциального русского города ожидает суровый приговор офицер Сербского добровольческого корпуса Дундич. Он отпустил приговорённых к расстрелу за симпатии к революционным агитаторам четырёх солдат. Начавшаяся революция открыла двери тюрем и Дундич оказался на свободе.Вместе с товарищами он переходит на сторону восставших и становится командиром Интернационального эскадрона в составе 1-ой Конной армии. Смелого и инициативного кавалериста вскоре заметили и стали поручать дерзкие и опасные поручения. Дундич с друзьями, переодеваясь в белогвардейцев, проникают во вражеский тыл, захватывают важные документы и сеют панику.За всё время боёв, главным противником Дундича становится Павле Ходжич. Он, в чине полковника, стал одним из руководителей контрразведки и придумывает хитрые комбинации, пытаясь заманить в ловушку своего бывшего товарища по корпусу.Имя Олеко Дундича было известно в СССР буквально всем. О нём были написаны статьи и книги, пьесы и поэмы, его именем названы улицы в Украине и России. Казалось бы, о столь популярном герое потомки должны знать все: где и когда он родился, кто его родители, как он учился в школе, чем занимался до начала Первой мировой войны, каким путем оказался в России, когда началась его служба в Красной армии и т.д. Однако существует невообразимая путаница и разнобой в сведениях о биографии Дундича. Из всей его жизни достоверно известны только два с небольшим года — с весны 1918-го до лета 1920-го.По одним данным, родился в 1896, по др. - в 1893, 1894 или 1897 г. В одних источниках его называют сербом, в других он фигурирует как хорват. По одной из версий, родился в с. Грабовац в Далмации. Также точно неизвестно, настоящей ли является фамилия Дундич и имя Олеко. Некоторые югославские исследователи полагали, что Дундич сознательно запутывал и скрывал правду о себе, и в первую очередь фамилию и место рождения, боясь репрессий со стороны властей в отношении своих родных и друзей на родине. По одним данным, родился в крестьянской семье, по др. - семье учителя или скотопромышленника. По некоторым данным, в юности уехал в Южную Америку, где несколько лет проработал погонщиком скота и стал профессиональным наездником. По одним данным, участвовал в 1-й и 2-й Балканских войнах. В годы Первой мировой войны, по распространенной версии, воевал в составе австро-венгерской армии и в 1916 под Луцком попал в русский плен. По другой версии, воевал в составе сербской армии против австрийцев и немцев, служил в Сербском добровольческом корпусе в России. Попал в австрийский или немецкий плен, бежал.В 1917 встал на сторону большевиков, вступил в Красную гвардию. В марте 1918 года возглавил партизанский отряд в Донбассе в районе Бахмута, который затем влился в Морозовско-Донецкую дивизию, отступавшую к Царицыну. Участвовал в обороне Царицына в составе Интернационального батальона, затем в кавбригаде Крючковского. В РККА служил в кавалерии, с 1919 года в Особой Донской кавдивизии С. М. Будённого, потом в 1-м конном корпусе и Первой конной армии. Был помощником командира полка, командиром кавалерийского дивизиона при штабе Первой конной. С июня 1920 года помощник командира 36-го полка 6-й кавдивизии. Согласно легендам, которые о нём стали складывать ещё при жизни, Дундич отличался невероятной храбростью. Эту особенность Дундича отметили Исаак Бабель в цикле рассказов «Конармия» и Алексей Толстой в романе «Хождение по мукам» (книга 3, «Хмурое утро»). Был награждён орденом Красного Знамени и Почётным революционным золотым оружием. Погиб при штурме Ровно 1-й конной армией в 1920 году. Будённый, ставший очевидцем гибели Дундича, вспоминал об этом так:"…Впереди нас, из низины, выскочило вдруг подразделение польской пехоты и рассыпалось по полю.Я подозвал адъютанта Зеленского.— Видишь поляков? — показал ему на поле впереди. — Пошли в Житын к Чеботарёву ординарца. Пусть немедленно атакуют.Не успел адъютант добежать до лошадей, а уже из Житына вышла на рысях конница и, развернувшись, понеслась на врага. Это был 24-й кавалерийский полк. Донских казаков мы узнали легко. Но что удивило нас — впереди, вырвавшись метров на тридцать, скакал Олеко Дундич. Не больше чем полмесяца назад он был назначен помощником командира 36-го полка 6-й дивизии. А как оказался в 24-м полку — для меня и сейчас загадка. Может, выезжал на связь с бригадой А. А. Чеботарёва? Как бы то ни было, но мы видели совсем близко Олеко Дундича. Рослый золотистый скакун, сверкавшая в лучах солнца сабля, чёрная черкеска, лихо сбитая на затылок кубанка и трепетавший по ветру башлык создавали образ сказочного богатыря. По своей неукротимой отваге, по боевым делам это был действительно легендарный герой. И теперь, будто выпущенный на волю сокол, он летел навстречу подвигу. Но разве знает кто, что подготовила ему судьба?На какой-то миг я оторвал взгляд от атакующего полка, обратив внимание на разорвавшийся у железной дороги снаряд. И тут же, как удар, стегнул тревожный голос Ворошилова:— Дундич!..Я резко повернул голову и успел ещё заметить, как Олеко, взмахнув руками, камнем свалился с лошади. Так падают только мёртвые!— Вон те два молодчика убили нашего Дундича, — показал мне Климент Ефремович на убегавших в кусты солдат. — Они стреляли в него. — И, вгорячах подняв, свой карабин, Ворошилов стал посылать пулю за пулей в петлявших по полю белополяков. Я был потрясён не меньше Климента Ефремовича. В груди словно что-то оборвалось. В ярости выхватил маузер и выстрелил несколько раз, забыв о том, что противник далеко и пули мои просто не долетят."