Я совсем не был с ним знаком, Но о друге мечтал таком, Что меня не продаст тайком, Хоть его жги огнем. У дороги цветком таким, Он назло многим рос-таки, Вы, вокальных дел мастаки, Не споете о нем. Совпадая с фамилией, Наказуя и милуя, Вверх стремился он с силою, Что не выразить мне. Но, как ведется в святой Руси, Сколь поэта не возноси, Его высь иже в небеси, Ну, а тело в земле. Пусть он связки пересмыкал, Пусть не всяк его стих смекал, Но зато он не пресмыкался, Как многие тут. И когда в зале смех стихал, Начиналася мистика Его песенного стиха. То был каторжный труд. Совпадая с фамилией, Наказуя и милуя, Вверх стремился он с силою, Что не выразить мне. Но, как ведется в святой Руси, Сколь поэта не возноси, Его высь иже в небеси, Ну, а тело в земле. Он из самых последних жил Не для славы и пел, и жил, Среди общей словестной лжи Он себя сохранил. И на круче без удержи Все накручивал виражи, Видно, мало нас учит жизнь – Тот убит, кто раним. Совпадая с фамилией, Наказуя и милуя, Вверх стремился он с силою, Что не выразить мне. Но, как ведется в святой Руси, Сколь поэта не возноси, Его высь иже в небеси, Ну, а тело в земле.