Видение небесГоловные боли. Сильные головные боли. Я это объясняла тем, что я писала диссертацию, переутомление, пятеро детей. Муж моряк, капитан дальнего плавания, он постоянно в море. Это переутомление, - говорила я себе, - это переутомление. Но обезболивающие не помогали, и я решила обследоваться. Когда я начала обследование в отделение нейрохирургии, мне предложили сдать анализы в онкологию. Тогда уже у меня сердце тревожно забилось. Приговор был: саркома.Саркома. Я умирала. Я умирала от рака. Я побежала в церковь. Я стала спрашивать, что мне делать, и Господь благословил операцию. Как муж свидетельствовал, ему Господь сказал: «Жива будет». «Жива будет» - и он остался в этой вере «Жива будет».Положили меня в больницу, стали готовить к операции. Братья и сестры в церкви молились. Все шло своим чередом. Наступил операционный день. Меня на каталке завезли в операционную, положили на стол. Начали давать наркоз. Следующее, что я помню: я в операционной, нахожусь где-то наверху под потолком, смотрю вниз и наблюдаю за тем, что происходит и думаю: кого это оперируют, и почему такая неудобная позиция у меня; надо встать рядом с хирургом.Когда я встала рядом с хирургом, я увидела, что оперируют меня. Это моя голова разрезана. Я посмотрела на себя — я стою рядом. Друзья, когда человек покидает эту хижину, вот это тело бренное, он выходит, как из старого дома, который ему больше никогда не нужен, потому что у него есть есть новый, лучший дом. Мне не было жалко этого тела. У меня было даже какое-то немного брезгливое отношение к нему. Я стала говорить: «Не надо. Не надо. Зачем вы это делаете?».Никто не слышал. Анестезиолог говорит: «Пульс падает, пульс падает, давление падает. Мы ее теряем». Началась реанимация. И вот в тот момент, когда хирург командует: «От стола. Разряд», я чувствую, что меня, как канатом, дергает в это тело вернуться. Я не хочу. Я не хочу, я упираюсь. «Мне не надо, - я им кричу, - мне не надо оно, это тело». Меня не слышат. Наконец, врач говорит: «Поздно. Все. Мы ее потеряли. Надо выйти и сказать родным». Я говорю: «Да нет, я живая». Но меня никто не слышал. Я это поняла, что они меня не видят и не слышат. Вместе с хирургом я вышла из операционной.В конце коридора на коленях стоял мой муж и молился. Он воздевал руки к небу и просил Бога о милости. Я подошла, погладила его по щеке и сказала: «Дорогой, я жива. У меня ничего не болит. Мне так хорошо». Он меня не услышал. Он поднял голову, посмотрел по сторонам и не увидел меня. Не увидел. И я слышу, как хирург произносит: «Мы сделали все, что могли. Она ушла». Муж оттер слезы с лица и сказал: «Нет. Мне Бог сказал: она жива и будет жить». Хирург оглянулся на операционную бригаду и сказал: «Ну нет, поговорите сами. Мне только сумасшедшего сейчас не хватает». А он говорит: «Да нет, я не сумасшедший. Я Вам действительно говорю: она жива и будет жить». Я не стала слушать, что происходило дальше, повернулась и собралась выйти из этого коридора.Когда я стала выходить, я увидела, что я вышла не в другой коридор и не на лестницу, а в такой тоннель. Там было темно. Думаю: куда я зашла? Надо вернуться назад. И тут я увидела свет. Он был выше, этот свет. И я пошла на этот свет. Идти было тяжело. У меня ноги вязли, как если бы я шла по перине, от которой тяжело оттолкнуться. А со всех сторон начали раздаваться голоса: «Вернись, скажи людям. Вернись, еще не время. Вернись». Куда возвращаться? Туда, где больно? Туда, где грязь? Не хочу. Не хочу. Мне Господь сказал, что я Его дитя. Моя душа осознала, что тело ей больше не надо, что началась другая жизнь — легкая, свободная. И с этим сознанием свободы я выпала из этого тоннеля. Это было потрясающе.Для того, чтобы вы, друзья поняли, какая эта свобода, легкость, радость, вспомните себя маленькими. Когда вы прыгали на маминой кровати, подпрыгивали все выше, радовались и смеялись. Не надо вспоминать, как потом вас ругала мама. Но этот момент полета и радости, и свободы умножьте многократно, и вы поймете это ощущение счастья.Когда первый восторг прошел, я стала озираться по сторонам и увидела, как ко мне приближается сгусток света. Он был прекрасен, и становился все ярче по мере приближения. В этом сгустке я увидела очертания человека с развивающимися одеждами. Почему развеваются одежды, если ветра нет? - подумала я, но не стала задумываться, потому что решила, что это приближается Христос. Когда он приблизился ко мне настолько, что я могла рассмотреть его лицо, прекрасное восхитительное лицо, я упала на колени, простерла к нему руки и сказала: «Господи, слава Тебе! Я пришла к Тебе, Господи». Он отступил назад и сказал: «Встань и не делай этого. Я не Христос». Я говорю: «А ты кто?» Ну кто еще может быть так прекрасен? «Я ангел. Я посланник», - ответил он. Я говорю: «А я хочу к Христу. Я хочу к Господу» - «А зачем ты пришла? - сказал ангел, - Разве ты не слышала голосов?» - «Я слышала, но я хочу к Господу. Я не хочу возвращаться». «Хорошо, - сказал ангел, - Ты предстанешь пред Христом. Следуй за мной».Я повернулась следовать за ним. Когда я повернулась следовать за ним, я увидела то, на что до сих пор не обращала внимание: откуда я вышла. А вышла я из завесы. Темная, грязная завеса, как грязный туман. Он непроницаемый. Мне даже казалось, что можно выпачкаться об него. Я посмотрела, но на мне не было грязи. И в этот момент из этого тумана вышел человек. Потом я заметила еще, и еще одного. Я повернулась в другую сторону, но и оттуда, из этой завесы, из этого тумана выходили люди. И они шли куда-то вперед и вверх. «В вечность» - пронеслось у меня в голове. И вдруг из тумана выскочил совершенно голый человек.. Гримаса ужаса была на его лице. Друзья, каждый раз, когда я вспоминаю это лицо, мне становится не по себе. Оно застыло в немом крике. Он уже не мог кричать. Он пытался вырваться. Но безобразные лапы схватили его за плечи, за бедра, за голени и втянули назад. В этом немом вопле он исчез в тумане.Я была настолько поражена, что остановилась. Ангел почувствовал, что я не следую за ним, и оглянулся. Он спросил меня: «Почему ты не следуешь?». Я говорю: «Кто это?» Он говорит: «Это?» Мы увидели, как еще несколько людей вышли и пошли. Ангел говорит: «Это дети Божьи. Они идут навстречу с Создателем». «А почему они одни идут? А за мной ты пришел? Почему за ними не пришли?» - «Потому что ты вернешься», - сказал ангел. Я говорю: «Я не хочу». Ангел проигнорировал мое «не хочу».Тут опять выскочил голый человек, на этот раз женщина. Я говорю: «А это кто?». Я почувствовала, что я как прилипла на этом месте. Я не могла сдвинуться, я была поражена. И ангел ответил: «Это те, которые пытались спастись своими делами. Они не приняли Христа как личного Спасителя. Они думали, что своими делами могут спастись. Они пытаются прорваться на небеса, но грехи их тянут вниз». Я говорю: «И где они будут?». «Ты увидишь, сказал ангел. Я говорю: «А почему они голые?» - «Они лишены славы Божьей. Одежда праведника — слава Божья», - ответил ангел. Я быстренько посмотрела на себя. Я одета. Аллилуйя! Слава Богу! На мне была одежда! Я не была голая! Слава Господу!Мы возобновили движение. Ангел немного впереди, я за ним. Друзья мои, теперь, когда я оттуда вернулась, я поняла слова Христа: «У Отца Моего обителей много. Но, если бы даже и не так, то иду приготовить вам место». Он приготовил эти места. Он приготовил. Друзья, то, что вы видите здесь на земле красивые цветы, слышите пение птиц — это слабенькая копия того, что нас ждет на небесах. Яркость зелени, как яркость изумруда. Свет, который лился отовсюду, - это голубое золото, это было восхитительно. Там были все цвета, даже более, чем спектр радуги. Оно все переливалось. Там не было только одного цвета — черного; его я не видела нигде.Мы двигались все выше и выше. Я восхищалась каждым местом, которым мы проходили, а потом подумала: «Откуда свет? Солнца же нет. Мы где-то выше». Когда я это подумала, я увидела, что трон Божий освещает эти места, и вспомнила Писание: «И трон Господень освещает небеса, и не нуждаются они ни в свете солнца, ни луны». Аллилуйя! Так вот оно как происходит!Я была переполнена чувствами, но мне надо было двигаться за ангелом. И, когда я собралась его остановить, я увидела, что мы стоим у подножия Трона. Я поняла, что это подножие. Я поняла, что это было очень красиво. Это было прекрасно. Я еще раз повторю: это было прекрасно. Это было замечательно. Трон Божий сделан из какого-то вещества, которое было похоже на слоновую кость, усыпанную бриллиантами и изумрудами. Камни перемежались в определенной последовательности, и они составляли такие узоры — диковинные узоры, потрясающе красивые. Но даже они не смогли отвлечь мое внимание от одежды, которая закрывала ноги Господни. Я хотела посмотреть в лицо Господу. Только у меня пронеслась эта мысль, как ангел положил мне руку на голову и повернул вниз. Я упала на колени. Я ему говорю: «Пусти. Пусти, я хочу видеть лицо Бога своего». Ангел ответил: «Никто из живущих не видел лица Бога. Кто видел Христа, тот видел Отца. Кто видит Отца, тот видит Христа», - сказал ангел. Я говорю: «Я не видела лица Христа. Я хочу видеть лицо Отца». «Ты вернешься», - сказал ангел. Он не спорил со мной.И тут я услышала тот голос. Тот голос, который, много лет назад проговорил ко мне в библиотеке. Он меня спросил: «Что ты сделала для Меня?». Я растерялась от этого вопроса. Я ожидала какой угодно вопрос, но только не это. «Что ты сделала для Меня?» - спросил Господь. Я сказала: «Я молилась. Я молилась, Господи. Я постоянно тебе молилась». И тут я заметила то, чего до этого не видела: что рядом с Троном стоят два ангела. Они держат свиток. Один ангел держит, раскручивает. А второй растягивает полотнище, и я на этом полотнище вижу, как на большом широкоформатном экране, объемно, - себя, читающую Библию. Я держу Библию на коленях и читаю: так, «только живите достойно» - ага, это я знаю; «и не страшитесь» - не страшусь - «противников» - хорошо. Конец главы, все. Я пошла поднимать детей. Мне было стыдно. Я читала выборочно Библию, то, что мне нравилось, при этом совершенно не задумываясь о том, что там написано. Я все время помнила, что время идет, что мне надо поднять детей, накормить их завтраком; одних отправить в школу, других отвести в садик, а самой идти на работу. Все это проносилось в голове, когда глаза мои читали Библию.Господь сказал: «Ты молилась?», и я увидела свои молитвы в этот момент: «Дай, Боже. Сделай, Боже. Помоги, Боже». И Господь давал, делал и помогал. И ни одной благодарственной, разве что в церкви. Когда все благодарили, когда пастор призывал: «Поблагодарим Господа», тогда и я благодарила, но так, в общем. «Ты сделала Меня слугой, - сказал Господь, - А Я говорил тебе через Слово. Ты не слышала Меня, хотя и читала. Написано: «Исследуйте Писания». Исследуйте. И, если бы ты исследовала Писания, то ты слышала бы Мой голос».«Господи, прости меня. Господи, прости меня, - я как ребенок залепетала, - Я больше не буду». Господь не ответил мне ничего, потому что я прощена уже за это Голгофской Жертвой. Но: «Что ты сделала для Меня?» - спросил Господь.У меня пронеслось в голове: когда я читала Библию, значит, я читала для себя - Господь мне говорил. Я молилась, и Он мне давал. Я просила — Он отвечал, Он мне давал все. А, действительно, что я сделала для Бога? Вспомнила — я десяток платила. Из всех видов заработка я платила десяток, потому что десятая часть принадлежит Богу. Только я это произнесла, как я увидела опять на этом полотнище, на этом экране, как я плачу десяток. Муж, тогда еще неверующий, приносит свою зарплату, я — свою. Я со своей зарплаты десятую часть отделяю, чтобы нести в церковь, а с зарплаты мужа — он же неверующий, и детей у нас пятеро вообще-то, и Слово Божье говорит: вначале свои. Я себя оправдала, и все. Из-за трона Господня выходит Малахия. Я узнала его. Он держал Слово в руках и читал: «Принесите десятины в дом Мой. Доколе вы будете обкрадывать меня? Испытайте Меня, хотя бы в этом». Я же столько раз читала эти стихи, и ни разу дальше ума своего я их не пустила. Я говорю: «Господи, значит, я обкрадывала Тебя? Прости меня, Боже, прости» - я начала плакать. У меня полились слезы, как горошины. Господь взял меня за голову. Он оттер пальцами мои слезы и сказал: «Не плачь, дитя. Прощены грехи твои Сыном Моим на Голгофе».Я увидела Голгофу. Господь открыл Землю, и я увидела Голгофу. Друзья, то, что я увидела, повергло меня в ужас. Среди кричащих «Распни», была я. Это я кричала: «Распни Его». Это я неистовствовала внизу, повторяла: «Распни, распни, распни Его. Варраву оставь». Я говорю: «Как же так? Ведь это невозможно. Это невозможно — две тысячи лет назад меня еще не было в этом свете». И Господь ответил: «Грех твой был тогда. Каждый раз согрешая, ты распинаешь Его».Представьте себя, друзья, когда вам говорят: «Убийца», и не просто убийца, а Бога убийца. Наверное, если бы я была на земле в теле, от безысходности это тело рассыпалось бы в прах. Но Господь утешил. Он сказал: «Слушай». И я услышал, как Господь увещевал, успокаивал блудницу: «Прощаются грехи тебе. Иди и впредь не греши». Не буду, не буду, не буду я впредь грешить. «Это хорошо, - сказал Господь, - что ты это осознала. А теперь ты вернешься» - «Да, Господи. Да, я вернусь». «Смотри, - сказал Господь».Я увидела — небо расступилось, я увидела всю Землю, «от края и до края», как пишет Библия. Я прекрасно знала, что Земля круглая, что карты составляются в меркатовской проекции. Я все это знаю, но то, что я увидела, даже меркатор не мог себе представить этого, составляя свои карты. Я увидела не только всю землю одновременно, я увидела каждого человека. Крыши на домах были как бы сняты. В одних домах спали, в других гуляли, в третьих работали. Каждое слово записывалось или ангелом, или демоном, следующим за человеком. Каждая мысль она высвечивала, как экран, и ее записывал или ангел, или демон.Лица. Лица были безобразные. Было столько безобразных лиц, что невозможно было не ужаснуться. Я говорю: «Господи, как же так? Я ведь только что была на Земле, я не видела столько ужасных лиц. Я не видела столько ужасных лиц. Почему они так ужасны? Что произошло? И Господь сказал: «Ты видела только их оболочку, их тела. А сейчас ты видишь сущность — то, что они из себя представляют. Вернись и скажи людям: «Время кончается. Я при дверях. Покайтесь». - «Да, Господи. Да, Господи. Я вернусь и скажу. Я скажу, что время приблизилось. Я скажу, что Ты при дверях. Я скажу, чтобы каялись». «А сейчас ты увидишь то, что немногие видели», - сказал Господь.Ангел взял меня за руку, и мы стали удаляться от трона Господня. Мне не хотелось уходить с того места. Там было так хорошо. Но мы стали спускаться ниже. Я увидела прекрасный город.Прекрасный город. У него были не одни ворота, но те, к которым мы приближались, они были из цельной жемчужины. Они открылись, как створки. Это были две цельные изумительные жемчужины. Они переливались всевозможными цветами. Они были так прекрасны, так теплы и так нежны, что хотелось вечно стоять и смотреть только на них. Когда они открылись, я увидела этот небесный град. «Иерусалим?» - подумала я. И ангел сказал: «Да. Небесный Иерусалим». Улицы золотые. Я не знаю, может, это не металл-золото, потому что эти камни мостовых были как шлифованное золото высшей пробы. Они были так красивы. Отвести глаза было невозможно.Я всегда мечтала съездить в Париж и посмотреть собор Парижской Богоматери, потому что его включили в одно из чудес света. Это произведение искусства. Но я его увидела на небесах. Только еще прекраснее. И я вспомнила, что и Соломон видел в видении храм. Я поняла, что зодчие на земле, которые любили Бога, им Господь показывал то, что ждет нас на небесах, и они пытались повторить эти копии. Без благословения Божьего они не могли создать такой красоты на земле. Но это было только копией, потому что там оно еще прекраснее.Я хотела войти в город, но ангел произнес: «Ничто нечистое не войдет в него». Я посмотрела на свои одежды и увидела несколько пятен. Я не знала, откуда они взялись, я их до этого не видела, но они были. Они были. И ворота закрылись. Я сожалела. Я сожалела, что не рассмотрела все подробно. Но я не могла возражать. Мы шли дальше.Мы шли дальше по прекрасной дороге. Плоды на деревьях. Дерево цветет, вяжутся плоды и зреют. Это все одновременно на одном дереве. Когда я протянула руку, ветка нагнулась, и плод оказался в моей руке. Я не знаю, как он называется этот плод, его и нет на земле. Но он был ароматен. Я вдыхала этот аромат. И, что странно, - голода у меня не было, и я не хотела его откусить. Но это я поняла потом, что я не хотела его откусить, тогда мне это даже в голову не приходило. Просто я вдыхала этот аромат и пела хвалу Богу. Пела хвалу Богу, и я увидела, как с земли поднимаются тоже цветы. Цветы были разные. Они были всевозможные. И они куда-то поднимались. Я говорю: «Куда эти цветы взлетают?» «Это, - говорит, - хвала Богу. Она несется с Земли, преображается в цветы и сплетается в венок, и ложится на колени Господу». Опять я увидела Землю и поющих, и хвалящих Господа. Это были песнопения. Это были песнопения! Я всю жизнь мечтала славить Бога, иметь красивый голос. Я просила у Господа: «Господи, дай мне красивый голос, чтобы я могла петь в хоре. Дай мне слух хотя бы, чтобы я слышала правильную музыку». Господь мне не отвечал, и только там, на небесах, я поняла, почему. Он велик в многообразии. И мое пение, и моя хвала — да, очень скромненьким цветочком взлетали, но когда они вплетались в венок, дополняя его, глаз отвести невозможно было. И это ложилось на колени Господу, и Он благословлял.Я уже стала удаляться, повернув голову назад. Ангел одернул меня, сказав: «Смотри вперед, а не назад». И когда я еще раз в своем непослушании попробовала повернуть голову, я там уже ничего не увидела, потому что там был яркий свет, сквозь который было трудно что-то рассмотреть. Но я уже хвалила Бога. Я радовалась. Я поняла: не нужен мне тот красивый голос. Кому-то Господь дал хвалить Его красивым голосом, пусть хвалит. У кого нет красивого голоса, пусть хвалит тем голосом, который ему дан от Господа. Богу это приятно. Это приятно. Благоухание хвалы. Я не заметила, куда делся плод из моей руки, но я не сожалела, потому что дальше пошли места еще красивее, еще интереснее. Мы вышли на опушку леса, где деревья — каждый листочек хвалил Бога. Он звенел малиновым звоном и хвалил Бога: «Осанна. Осанна в вышних Небу». Все радовалось.Я увидела море. Стеклянное море, как у Иоанна. Но стекло — это не то оконное стекло. Это даже не хрусталь. Это еще более прозрачное, красивое, как вода. Я говорю: «Там, что, есть рыбы?» Ангел говорит: «Это место для невесты. Жених приготовил место для нее». Как, наверно, это красиво — церковь — невеста Божья — на этом стеклянном море. Мне так захотелось там остаться и подождать церковь. Но ангел сказал: «Гордыня твоя может погубить тебя». Я опять устыдилась. «Господи, прости меня», - шептала я.Мы шли по траве, которая помогала идти. Не было никакой усталости. Ноги утопали во влажной, нежной такой травке, которая ласкала ступни, и я ощущала легкость от этого. Легкость во всем, праздник и радость.Увидела красивый домик. Я его всегда сравниваю с пряничным домиком, потому что мой бедный разум не может найти ничего более красивого для сравнения. Мне захотелось войти в него. Я спросила: «Кто там живет, в этом домике? Он обитаем?» «Сейчас ты увидишь», - сказал ангел и опять крепко взял меня за руку.Мы подошли к этому домику. Вошли. Была красивая комната. Она была залита таким матовым светом. Этот свет был живым. За подобием стола сидел человек и что-то делал. Это что-то — его нет на Земле. Но то, что он что-то созидал и радовался — это было видно по нем. Он тоже пел псалом. И я знаю этот псалом — его пели в церкви неоднократно:«Бог имеет право на славу.Слава Богу! Слава!За все Ему слава!»Я заслушалась этим пением. Когда человек повернулся, я увидела своего отца. Но я увидела не того старика, который умер. А я увидела молодого мужчину 25-30 лет. Когда он оглянулся, он увидел меня и очень удивился. Это был мой папа. Мой любимый папа. Он сказал: «Танечка! Тебе же рано». Ангел вытянул руку, направил ее и сказал: «Она вернется». И папа отступил. А мне так хотелось его обнять. Но ангел крепко держал его за руку и сказал: «Нам пора». Папа только попросил: «Скажи маме. Ты вернешься. Скажи маме все, что ты здесь увидишь». В тот момент моя мама была еще не покаянная. Она была мирским человеком. Как мне не хотелось уходить с того места. Два места было, с которых я не хотела уходить — это у подножия трона Божьего и из обиталища моего отца. Я говорю: «Папа. Но почему ты здесь, а не возле Господа?». И отец сказал: «Благодари, дочка, Господа. Я как головня, выхваченная из огня. Хвали Его за то, что я не там, куда ты сейчас пойдешь, а здесь, и я счастлив».Я вспомнила, как умирал мой отец. Он покаялся, он призвал буквально за 15 минут до смерти пресвитера. Он покаялся. О чем и как они говорили, в чем каялся мой отец, знал Господь и знал пресвитер. Пресвитер вышел и сказал: «Он заключил завет с Богом. Слава Господу!». Мы тоже произнесли славу Господу, но мы думали об умирающем отце с сестрой, побежали в палату. Папа широко раскрыл глаза, очень удивленно, и сказал: «Я жив. Жив! Жив!» С этим словом он ушел. Он умер для Земли. Мы не знали, куда он пошел. А он хотел оповестить, что он был мертв, живя во плоти, и только теперь он жив. И я свидетельствую. Я свидетельствую: он жив. Жив милостью Божьей. Он жив.Но надо было идти. Так, постепенно двигаясь, я уже не рассматривала все по сторонам. Впечатлений было вполне достаточно. Я думала об отце своем - какое это счастье. Я знала, что еще немного, скоро я опять с ним встречусь, что земное время бежит очень быстро. Сколько бы я не оставалась на Земле, в конце-концов я все равно с ним встречусь на небесах. Аллилуйя! Аллилуйя! Слава Господу! (продолжение).Записано с видео.