В Европе не было ни одного города, где не принимали бы к уплате векселей Людвига Штиг-лица. Состояние барона сравнивали с богатством крупнейшего в Европе гамбургского банкира Соломона Гейне.Все его торгово-промышленные начинания пользовались самым широким кредитом, так как, по отзывам современников, вексель Штиглица являлся как бы наличными деньгами, а слово его ценилось выше всякого векселя. В течение нескольких лет господин Штиглиц превратился в од-ного из самых могущественных и богатых банкиров в Европе. У него были крупные заводы и мануфактуры, при его активном участии учреждено было пароходство, основано страховое “от огня” общество и многие другие весьма прибыльные предприятия».Отметим, что сын Людвига Штиглица — Александр Штиглиц, был назначен первым управ-ляющим Государственного банка Российской империи, образованного в 1860 году. И это несмот-ря на то, что годом ранее ему было предъявлено обвинение в том, что его операции с одним бан-кирским домом в Лондоне принесли убытки России в размере 4,5 млн. рублей. Его считали од-ним из разорителей России, обвиняли в вывозе значительных объёмов российского золота за гра-ницу, назначении субъективного биржевого курса и даже в монопольном управлении русскими финансами совместно с небольшой кучкой других европейских ростовщиков. И это обвинение не было необоснованным. Тем не менее, Александр II был вынужден назначить этого проходимца управляющим Государственного банка. А что ему ещё оставалось делать в условиях глобального ростовщического давления извне, в противном случае не видать ему никаких внешних займов. ВП СССР