ЛИТЕРАТУРНАЯ ЖИЗНЬ РУССКОЙ ДИАСПОРЫПАРИЖСКИЕ КАФЕПарижские кафе пользовались у эмигрантов особой популярностью. Описания знаменитых кабаре Монмартра «Черный кот», «Канарейка» и других можно было встретить в письмах русских, побывавших в Париже. В этих кафе рождалось немало поэтических творений.Еще со времен Франсуа Вийона, читавшего свои стихи за бутылкой хорошего вина, французские литераторы любили собираться в кабачках. Эту традицию продолжала целая плеяда старых французских поэтов — от Теофиля до Сент-Амана, которых называли «поэтами кабаре». Однако первые кафе появились во Франции незадолго до французской революции.В 1936 году в Париже скончался французский писатель и поэт Эрнест Рено. Он выпустил несколько томов своих мемуаров. В последней книге мемуаров Рено, вышедшей за несколько дней до его смерти, было много ценного материала -- одна глава представляла совершенно особый интерес: это — глава о «литературных кафе». Вот, что пишет по этому поводу литературный критик Юрий Мандельштам в 1936 г. в газете «Возрождение»: «Все знают, какое значение имели эти кафе в истории символизма. Но Рено прав, отмечая, что подлинное значение их еще шире и глубже и не может ограничиться ролью, сыгранной в известный период. Кафе — колоссальный фактор в поэзии вообще, и влияние их начало сказываться задолго до символизма».Зинаида Шаховская писала, что «кафе было клубом, спасением от одиночества». «Одиночеством своим они одновременно и тяготятся и дорожат; поэтому их особенно привлекают те места, где они в то же время были бы и на людях, и отдельно от них, окружены толпою, не сливаясь с нею», – пишет Юрий Мандельштам.За чашкой кофе, дружески беседуя или читая стихи друзьям, а то и занятые своим делом, они чувствовали себя среди людей, как бы членами человеческого братства, и вместе с тем достаточно уединенными, чтобы никто не мог мешать их работе или разговору.Возникновение литературных кафе было обусловлено и другой причиной: появлением профессионального литературного круга. Всю ночь напролет Монпарнас был оживлен – летом сидели за мраморными столиками, выставленных прямо на тротуаре, под открытым небом, а поздней осенью и зимой, дождь, снег и холод заставляли их перейти во внутреннее помещение. Андрей Седых в книге «Далекие, Близкие» вспоминает, что в кафе было тесно, накурено, но от громадной чугунной печки, стоявшей посреди зала «веяло жаром».Почти каждый день приходили в кафе Ротонда Пикассо, Дерен, Вламинк, Модильяни, Сутин. Иногда забегал наезжавший из Германии Кандинский. Кафе были также и пристанищем для парижской русской литературной богемы. Там читали до утра стихи, дискуссировали или просто спорили о смысле жизни и о смысле своего нищенского существования, вспоминали былое. Именно в монмартрских кафе двадцатых годов прошлого века любимый поэт русской эмиграции, Георгий Иванов, Вл. Смоленский, Б. Поплавский и другие поэты писали свои глубоко ностальгические стихи о покинутой родине.Для кормежки друзьям миннезингерамБог иль дьявол послалКружку пива в кафе,За беседой с Поплавским иль Гингером.(Вл. Дукельский)Кафе «Ротонда» находилось на столичном бульваре Монпарнас 105. Хозяин кафе сам писал стихи, и потому поэты пользовались у него особым уважением. Он выписывал для своих посетителей французские, немецкие и русские газеты, так как для бедного эмигранта кафе его было тем местом, где можно было провести вечер с друзьями. «За столиками Монпарнаса сидят люди, из которых многие днем не обедали, а вечером затрудняются спросить себе чашку кофе. На Монпарнасе порой сидят до утра, потому что ночевать негде».Именно сюда влекло Поплавского -- художника и поэта.До вечера шары стучат в трактире,Смотрю на них, часы назад идут,Я не участвую, не существую в мире,Живу в кафе, как пьяницы живут.Засиживались за одной чашкой кофе или тарелкой фирменного лукового супа в кафе «Ротонда» допоздна, до последнего метро, а потом бродили по ночным улицам спящего Парижа, по рынкам и бульварам, исполненные юношеского восторга, «в поисках идеального воплощения, подвига и греха», продолжая философствовать, обсуждать последние события в России, все еще надеясь на скорое возвращение. Монпарнас Бориса Поплавского и других поэтов – это не только «ночные бдения в кафе». Это были разговоры о Боге, о музыке и справедливости, о судьбе, но никогда о счастье. В стихотворении «Уход из Ялты» Борис Поплавский скажет:Кто знал тогда… Не то ли умереть?Старик спокойно возносил причастье…Что ж, будем верить, плакать и гореть,Но никогда не говорить о счастьи.(Отрывок из предисловия Елены Дубровиной к 3-х томнику статей Юрия Мандельштама)