«Медея» — фильм Пьера Паоло Пазолини 1969 года по мотивам одноименной трагедии Еврипида.Фильм является вольным изложением цикла древнегреческих мифов об аргонавтах и их плавании в Колхиду за золотым руном. Царство Медеи показано как обиталище безропотных жертв, занятых в кровавом культе, представляющим собой явную отсылку к христианской евхаристии. Аргонавты, напротив, предстают бандой насильников, скорее зверей, чем людей. Отношения Медеи и Ясона после возвращения в Элладу показаны сообразно трагедии Еврипида. Пазолини дважды изображает историю мести Медеи с различных точек зрения, так что невозможно понять: сон ли это оставленной Медеи или же мифологизированное отражение ужасной человеческой трагедии.В ролях:Мария Каллас — МедеяДжузеппе Джентиле — ЯсонМассимо Джиротти — КреонЛоран Терзиефф — ХиронМаргарет Клементи — Главка«Медея» продолжает культурно-исторический цикл Пьера Паоло Пазолини, начатый им двумя годами ранее лентой «Царь Эдип». Двигаясь из глубины веков, от античности к новым временам (не случайно, что действие романа «120 дней Содома» маркиза де Сада итальянский режиссёр затем перенёс из XVIII столетия в XX-е — ведь согласно традиции, новая история ведёт свой отсчёт от периода буржуазных революций в Европе, а для Пазолини неделимая и целостная культура ограничивается эпохой Возрождения), он стремился не только противопоставить разные цивилизации и миры. В архаичной, с точки зрения современного человека, давней действительности заложен, помимо истока европейской культуры новых времён, также и её будущий распад и крах. Вот и в картине «Свинарник», снятой как раз перед «Медеей», это выражено намеренно прямолинейно — пороки современных буржуа имеют некую первобытную природу. «Медея» отражает те же безысходность и пессимизм состояния «после революции», что было свойственно европейской интеллигенции в конце 60-х годов. Но мир античности, сознательно вневременной и всечеловеческий, общемифологический, а отнюдь не греческий, увиден художником, как и в «Царе Эдипе», в диалектическом единстве варварского и волшебно-символического. «Медеев комплекс» — это же проявление животной, безрассудной мести и языческий обряд жертвоприношения собственных детей в угоду богам. Недискретность древнего сознания, которое находится в единении с силами природы и божественными проявлениями, оправдывает жестокий поступок Медеи, решившей отомстить неверному Ясону.И если «Царь Эдип» у Пьера Паоло Пазолини был всё-таки разомкнут в современность, то «Медея» (подобно последующей «трилогии жизни» 70-х годов) остаётся замкнутой в прошлом. Эдип совершил своё недопустимое деяние всё-таки по неведению, а в трагедии Медеи, как и в абсолютно естественном поведении героев фильмов «Декамерон», «Кентерберийские рассказы» и «Цветок тысячи и одной ночи», есть безусловная свобода выбора. Можно самоосуществляться в зле или в любви — согласно собственной натуре, но одновременно с ощущением себя в качестве лишь части целого, а своего действия — как проявления общего порядка.А человек нового времени лишён даже этой свободы выбора и представления о целостности собственной жизни. Он извиняет свою подлость только тем, что ничуть не лучше других, а во всём виновато, в крайнем случае, общество или же нынешняя эпоха, но отнюдь не воля Провидения и Божьего Промысла. В данном смысле, Медея для Пазолини — это последняя истинно трагическая фигура, которая посмела вступить в открытый поединок с роком и с самой смертью, взяла на себя личную ответственность за содеянное. И есть особая закономерность в том, что её роль сыграла в данной ленте великая певица Мария Каллас, придав образу дополнительное величие и подлинный трагизм.(Сергей Кудрявцев)