Сергей беззаконов
29-09-2010 11:29
Клинковое оружие салтово-маяцкой культуры.
Статья о технической подоплеке возникновения Древнерусского государства побудила меня написать о оружии салтово-маяцкой археологической культуры, оказавшей довольно значительное влияние на культуру восточноевропейских славян. Оставлю в стороне споры о ее принадлежности, так как далеко не все археологи считают салтовскую культуру культурой Хазарского каганата, а видят в ней вполне самостоятельную культуру донских алан, которых некоторые историки, собственно, и считают русами. В комментарии к теме Виталия Вохва я уже упоминал что разные арабские авторы называют мечи русов как франкскими, так и сулемановыми. Но вот какое дело, у арабов не было четкого разделения на понятие меч и сабля, все клинковое оружие они называли «сейф» или «саиф». Так что термин «меч» упоминаемый при описании оружия русов сугубо на совести переводчиков, в реале это это могли быть и палаши, и сабли. Далее, не вдаваясь в подробности, хочу лишь отметить что на территории салтовской культуры в Донецко-Оскольском междуречье существовали довольно крупные центры черной металлургии, базировавшиеся на местной сырьевой базе (болотные руды). По оценке исследователей, основанной на количестве обнаруженных сыродувных горнов и печей, складских помещений и площадок для дробления железной руды, только в оскольском мегаполисе (в районе села Ютановки, недалеко от районного центра Волоконовка) в салтовское время ежегодно выплавлялось до 432 тонн металла. А теперь собственно о оружии. Археологические раскопки показали что на территории салтовской культуры в качестве основного клинкового оружия примерно со второй пол. VII в., за единичными исключениями, преобладали однолезвийные палаши длиной от 0,75 до 1 м вместе с рукоятью. (рис. 1-3) Специалисты считают, что «возникновение палашей стало следствием поисков повышения эффективности клинкового оружия в условиях верхового боя. Применение лишь одной режущей поверхности делало первый шаг в этом направлении - уменьшало вес клинка, что автоматически повышало его маневренность» (А.В. Комар, О.В. Сухобоков Вооружение и военное дело Хазарского каганата ) Кроме того: "У многих клинков VII в. рукоять наклонена в направлении режущей части палаша Как показали кинематические исследования А.И.Соловьева, КПД удара даже прекрасно сбалансированного древнерусского меча ХІ в. достигал лишь 45%. Элементарный же наклон рукояти палаша позволял обойтись без тяжёлого навершия, компенсировавшего отдачу, и сместить центр веса ближе к острию, вследствие чего КПД удара возрос до 65-70%. Этот тип вооружения, без сомнения, не изобретён самими хазарами, а был заимствован ими у персов». (А.В. Комар, О.В. Сухобоков Вооружение и военное дело Хазарского каганата ) Следующим этапом развития клинкового оружия населения салтовской культуры были двулезвийные мечи с прямыми ромбическими перекрестиями.(рис. 7,8) Авторы цитируемой статьи считают что: « Этот эпизод перехода к двулезвийным клинкам был кратковременным и неосновним направлением развития клинкового оружия теперь уже салтовского населения, поскольку синхронно в сер. VIII в. у населения Хазарского каганата возникает ранняя сабля. Переходный тип от палашей вознесенского типа к салтовскому иллюстрирует палаш из п.11в Казазово (рис, 15). Он имеет прямое лезвие с похожим в общих чертах к вознесенским, но более узким, перекрестьем, а острие на участке ок. 15 см заточено с обеих сторон. На салтовских клинках этот участок колеблется от 10 до 18 см и отсутствует лишь в редких случаях - заточка острия с обеих сторон предназначалась для повышения эффективности колющего удара. Новый салтовский тип клинков имел также прямое ромбическое перекрестье (наиболее ранние ровные или с выступом по центру, экземпляры же ІХ в., как правило, с круглыми утолщениями на концах), подвешивался к ремню на двух широких скобах, но самое главное - он был уже едва заметно выгнутым (рис. 9-14). Кривизна клинка служила все поэтому же повышению КПД удара - у сабли он 80% и выше в зависимости от величины кривизны. На многих салтовских клинках сохранился и наклон рукояти к режущему краю (рис. 13, 17). Все это в сумме делало хазарскую саблю VIII-ІХ вв. очень эффективным оружием ближнего боя, причем как верхового, так пешего, в отличие от древнерусского меча, который оправдывал себя только в затяжных пеших баталиях. Представление о салтовской сабле Х в. дает лишь один экземпляр из кат.1 Верхнесалтовского могильника (рис, 17). Сабля стала менее массивной за счет облегчения лезвия и сведения к минимуму перекрестья, взамен добавлено компенсирующее навершие, позволяющее нанести рубящий удар кончиком сабли. Салтовские клинки VIII-Х вв. в литературе традиционно называются «саблями», хотя безусловно по своей конструкции и боевыми качествам они все ещё ближе к палашам. Единственным критерием отнесения их к саблям является кривизна лезвия, которая у большинства экземпляров едва заметна и лишь у некоторых достигает кривизны слабовыгнутых сабель. Но как в таком случае быть с японскими, китайскими или арабскими однолезвийными кривыми «мечами»? Стереотипные названия менять трудно да и вряд ли нужно. Выражение «салтовская сабля» давно превратилось в термин, следует лишь помнить, что под ним скрывается особый переходный тип клинкового оружия, который объединяет в себе признаки палаша и сабли, и является отправной точкой развития сабли на территории Восточной Европы.» (А.В. Комар, О.В. Сухобоков Вооружение и военное дело Хазарского каганата )
А теперь, для полноты картины, приведу цитату из работы посвященной технологии изготовления клинкового оружия салтовской культуры.
«Население лесостепного варианта салтовской культуры было оседлым, с давними традициями земледелия, однако комплекс вооружения был типично номадским: лук и стрелы, боевые ножи и топоры, сабли. В отличие от боевых топоров, которые обнаружены в больших количествах, сабли находят в катакомбных погребения редко. В Дмитриевском могильнике, где вскрыто 152 катакомбы, найдено всего 4 клинка – 3 сабли и один сабля-меч. Исследователи считают, что сабли клали только в богатые погребения, а у рядовых воинов они переходили по наследству. Исследованная коллекция состоит из восьми однолезвийных клинков и одного двулезвийного сабли-меча. По определению Н. Я. Мерперта, салтовские сабли относятся к группе слабоизогнутых короткоконечных. Выделение типов среди имеющихся клинков невозможно ввиду плохой сохранности деталей рукоятей и перекрестий, по которым типологизируются сабельные клинки. Общая длина сабель в сохранившемся виде колеблется от 74 до 82 см. Корродированные перекрестия сохранились у трех экземпляров [№ 1936, 2338, 2339], можно определить, что они напускные, подпря-моугольных очертаний, у экземпляра № 2338 фигурное, с расширяющимися округлыми концами. Штыри рукоятей сабель отковывались вместе с клинком, снабжались деревянными накладками (остатки дерева на экземплярах № 1704, 2339, 2339), которые крепились при помощи заклепок (№ 1704, 2202, 2338). Деревянный фрагмент с железным навершием в виде прямоугольного бруска с отростком сохранился от сабли № 2339. В типологии наверший Н. Я. Мерперта он не находит аналогий, в последней публикации авторы раскопок интерпретируют его как концевой фрагмент ножен. Клинок у всех сабель на большей части длины однолезвийный, треугольного сечения [45-70 см], далее сечение клинка меняется на овальное, заточенное с двух сторон, при этом общая ширина лез 74;ия [3-3,5 см] не изменяется. Длина обоюдоострой части, там, где конец клинка сохранился – 12-17 см. переход в области изменения сечения всегда плавный, без видимых следов сварки. Морфологическое исследование сабель не обнаружило и в других частях клинков никаких следов сварки внахлест или встык. Практически каждый клинок имеет индивидуальную технологию изготовления, но общее разнообразие можно свести к четырем основным конструктивным схемам:
Ковка из целой полосы. Сабля № 1937 изготовлена из сырцовой стали с содержанием углерода 0,1 – 0,3 %, микротвердость – 160-181 кг/кв. мм. В металле много мелких, тонких шлаковых включений, вытянутых вдоль шлифа. Перлит имеет слегка видманштедтный характер, что свидетельствует о ковке при несколько повышенной температуре для этого вида стали. Клинок № 2339 был откован из единой полосы качественной среднеугле* 088;одистой стали (содержание углерода 0,4-0,5 %, микротвердость 193-206 кг/кв. мм). На острие шлифов перлит приобретает сорбитообразный характер, микротвердость повышается до 254-274 кг/кв. мм, что позволяет предполагать термическую обработку изделия, которая имела местный характер. Классической картины перехода от мартенсита к сорбитообразному перлиту не наблюдается в силу утраты большей части режущего края. Качество металла клинка очень высокое: шлаковые включения минимальны, структура равномерная, мелкозернистая. Это свидетельствует о тщательной и долгой проковке при правильных температурах;
Сварка из двух полос. При изготовления сабли № 1704 железную болванку расковали в полосу, соответствующую длине будущего изделия: шлиф А, прилегающий к рукояти, и шлиф В, с двулезвийного конца сабли, демонстрируют идентичное железо с микротвердостью 160 кг/кв. мм. Затем по длине только однолезвийной части, для придания обуху необходимо толщины была приварена полоса металла, раскованная из пакетной заготовки (шлиф Б). Пакетная полоса состоит из слоев малоуглеродистой стали (металл мелкозернистый, чистый от шлаков, с микротвердостью 122-236 кг/кв. мм), сварочные швы хорошего качества;
При изготовлении сабли № 2338 полосу железа тщательно расковали на всю длину будущего клинка (структура мелкозернистого феррита имеет микротвердость 170-181 кг/кв. мм). Вторая полоса металла была изготовлена из высокоуглеродистой стали: равномерная структура феррито-перлита с содержанием углерода около 0,6 % и микротвердость 206-236 кг/кв. мм (А и В). Сварка осуществлена умело: сварочный шов четкий, с тонкой цепочкой шлаков. Двулезвийная часть клинка лучше сохранила режущие края, структура концов шлифа В имеет переходный характер от феррито-перлита к сорбиту, микротвердость 254-297 кг/кв. мм, что свидетельствует о термообработке лезвий. Закалка носила местный характер. Поскольку режущая кромка лезвий в значительной степени утрачена в результате коррозии, можно только предполагать, что она носила резкий характер. При повторном нагреве для термообработки, видимо, произошла потеря углерода в центральной части клинка, т. к. в стальной полосе шлифа Б фиксируется всего 0,4 % углерода;
Варка стального лезвия. Сабля № 1688 состояла из двух однолезвийных фрагментов, поэтому для доказательства их принадлежности одному клинку были исследованы оба конца каждого фрагмента (пробы А, Б, В, Г). Структурная схема всех шлифов идентична, что доказывает принадлежность всех фрагментов одной сабле . Ее клинок был откован по всей длине из двух полос металла: железа и малоуглеродистой стали. Микротвердость феррита – 160-181 кг/кв. мм, феррито-перлита с содержанием углерода 0,2% – 193-206 кг/кв. мм. Качество ковки и сварки очень высокое, мелкодисперсность структуры и практическое отсутствие шлаковых включений свидетельствует об этом. В лезвие была вварена полоса высокоуглеродистой стали. В зоне вложения стальной полосы наблюдается крупное шлаковое включение. Клинок подвергли резкой закалке и высокому отпуску, на концах шлифов фиксируется структура сорбита отпуска и троостита с микротвердостью 274-383 кг/кв. мм.;
Основа сабли № 1936 изготовлена из хорошо освобожденной от шлаков мелкозернистой малоуглеродистой стали: содержание углерода 0,2%, микротвердость 206-221 кг/кв. мм (шлифы А, Б). В лезвие клинка вварена высокоуглеродистая сталь, которая была получена сгибанием предварительно процементированной насквозь тонкой лентой металла (шлиф В). Сварочные швы тонкие, четкие, светлые. Конечной операцией была закалка в холодной воде, причем ей был подвергнут только самый кончик режущего края. На шлифах А и Б в стальной полосе наблюдается переход структур от сорбитообразного феррито-перлита с микротвердостью 236 кг/кв. мм к сорбиту с микротвердостью 297-322 кг/кв. мм. Шлиф В имеет структуру мартенсита с микротвердостью 572-824 кг/кв. мм, на самом кончике – 946-1530 кг/кв. мм.;
Обломок сабли № 2337, длиной 19 см представляет собой двулезвийный суживающийся конец клинка. На обломанном конце наблюдается переход сечения к треугольному, однолезвийному. Металл плохой сохранности, пронизан трещинами коррозии. Клинок был откован из мелкозернистого мягкого железа с микротвердостью 125-143 кг/кв. мм. В лезвие вварена полоса малоуглеродистой стали: содержание углерода 0,1-0,2%, микротвердость 221 кг/кв. мм. Сварочный шов тонкий, светлый, однако вдоль него наблюдается расслоение металла по грубым шлакам. Металл сильно засорен шлаковыми включенияl 4;и разных видов. В центральной части изделия наблюдается участок, насыщенный азотом, игольчатые включения нитридов обнаружены как в железе, так и в стали.;
Пакетная сварка. Вероятно, по этой технологической схеме ковали большей частью центральную часть клинков. Обломок клинка № 2336 представляет собой однолезвийный клинок длиной 32 см. На одном конце наблюдается переход к двулезвийной части. Изучение обоих концов (шлифы А и Б) показывает, что клинок был откован из заготовки, сваренной из шести тонких прослоек железа и малоуглеродистой стали. Содержание углерода в стальных полосах 0,1-0,2%. Микротвердость феррита 122. 135, 160, 170 кг/кв. мм, феррито-перлита – 221-236 кг/кв. мм. Сварочные швы четкие и светлые, структуры – мелкозернистые и мелкодисперсные, но металл сильно засорен шлаковыми включениями и местами расслоен коррозией параллельно сварочным швам. В двулезвийной части (шлиф А) наблюдается участок с неметаллическими включениями азота: особенно много игольчатых нитридов около линз коррозии. ;
Двулезвийный клинок сабли-меча № 2202 имеет длину 85 см. Перекрестие напускное, изготовлено из прямоугольной пластины шириной 1 см. Длина рукояти 11 см, в ней обнаружены два отверстия от маленьких гвоздей, которыми крепились накладки. Наибольшая ширина клинка около перекрестия – 3,5 см, постепенно он плавно сужается, ширина заостренной части около 2 см. Пробы, взятые в трех местах клинка, показывают, что сабля-меч была откована в технологической схеме наварки. Основой изделия послужила полоса сырцовой неравномерно науглероженной стали с содержанием углерода 0,1-0,4%, микротвердостью 192-206 кг/кв. мм (шлиф А). На оба лезвия меча были наварены узкие полосы стали, способные воспринять закладку (шлифы Б, В). Сварка была выполнена не очень удачно: шлак не был удален. Затем изделие было подвергнуто закалке и высокому отпуску. Структура сорбита со следами мартенситовой ориентировки на лезвиях имеет микротвердость 297-322 кг/кв. мм. Это позднее для салтовской культуры изделие обладает спецификой как в форме, так и технологии изготовления. С. А. Плетнева считает, что этот тип клинка произошел от сабли, а не от тяжелых мечей . Прием наварки типичен для клинкового производства древней Руси и редок в кузнечном ремесле лесостепной зоны салтовской культуры .
Изучение девяти салтовских сабель показало, что в технике клинкового производства использовалось шесть основных приемов: выковка цельностального лезвия, пакетование, сварка из двух полос, вварка, наварка, термическая обработка. В качестве поделочного материала зафиксировано применение железа, малоуглеродистой стали с равномерным строением, сырцовой неравномерно науглероженной, высокоуглеродистой, полученной специально путем цементации (преобладают первые два). Сочетая несколько приемов в одном изделии, мастера создавали сложные конструктивные схемы изготовления клинков. Показательно сопоставление сабель, откованных по совершенно аналогичным схемам: № 1237 и 2339 – цельностальные, № 2337 и 1936 – вварка. Клинки № 2339 и 1936 представляют собой качественные изделия с высокими эксплуатационными свойствами, в то время как при выковке клинков № 1937 и 2337 была использована только конструктивная схема, а материал или исполнение оказалось неподходящими, что привело к созданию клинков с низкими механическими свойствами (отсутствие твердых и стойких к затуплению лезвий). С позиции рабочих качеств вся коллекция делится на две группы. Клинки № 1937, 1704, 2336, 2337 изготовлены из простых материалов: железа и малоуглеродистой стали, и естественно не подвергались термической обработке, их механические свойства были довольно низки. Экземпляры № 1688, 1936, 2202, 2338, 2339 демонстрируют высокие технические качества: использование качественной стали, сложных технологических схем и термической обработки, причем ее сложных видов – закалки с отпуском.
Термическая обработка имела местный характер, что для сабель весьма целесообразно. В высокоразвитых центрах производства оружия, например, в Японии, где клинковая техника достигла исключительного мастерства, закаливанию подвергают, как и в нашем случае, лишь лезвие. Для этого весь клинок обмазывают слоем особой глины, а лезвие остается свободным [Арендт В. В., 1936, с. 167]. Проведение этой операции, особенно нагрева такого массивного изделия, требует от мастера определенной квалификации, и не может быть выполнено непрофессионалом. Подобные сложные кузнечные приемы зафиксированы и на клинке сабли из погребения у с. Воробьевка Воронежской обл., исследованной В. В. Арендтом. Железный обух, центр из сварочной стали [сталь + железо] и лезвие из высокоуглеродистой стали . В другой работе тот же автор указывает, что лезвие было отпущено, и, судя по рисунку, вваренное. Некоторые исследователи считают Воробьевское захоронение венгерским, однако оно обнаружено в зоне, непосредственно примыкающей к лесостепному варианту салтовской культуры, датируется временем не ранее X в. Технологическая близость с салтовскими клинками, особенно с экземплярами из Нижне-Лубянского могильника [№ 1688, 1936] позволяет, на наш взгляд, если и не включить Воробьевскую саблю в круг салтовского оружия, то определенно говорить об общности технического и технологического генезиса этих клинков. Большая степень сходства в технологическом подходе, а также в технике исполнения наблюдается с ранними аварскими саблями, изученными Р. Плейнером. Один, самый качественный клинок – сабля из Holiare – имел вварное лезвие из высокоуглеродистой стали, два других клинка были откованы из сваренных в пакетный блок трех железных полос, которое науглеродились в процессе сварки. По качеству кузнечной работы аварские клинки, как и салтовские, делятся на две группы: первоклассные изделия с закаленными лезвиями (2 экз.) и с рабочим краем, который был мягким и быстро тупился.» ( М. М. Толмачева КЛИНКОВОЕ ОРУЖИЕ САЛТОВСКОИ КУЛЬТУРЫ)
И на по следок несколько слов о составе «вооруженных сил» населения салтовской культуры. По мнению исследователей до 70-75 % армии салтовцев составляла пехота. (?!)
Под № 1-3 изображены аланы салтовской культуры, по №4 хазарский воин.
А теперь, для полноты картины, приведу цитату из работы посвященной технологии изготовления клинкового оружия салтовской культуры.
«Население лесостепного варианта салтовской культуры было оседлым, с давними традициями земледелия, однако комплекс вооружения был типично номадским: лук и стрелы, боевые ножи и топоры, сабли. В отличие от боевых топоров, которые обнаружены в больших количествах, сабли находят в катакомбных погребения редко. В Дмитриевском могильнике, где вскрыто 152 катакомбы, найдено всего 4 клинка – 3 сабли и один сабля-меч. Исследователи считают, что сабли клали только в богатые погребения, а у рядовых воинов они переходили по наследству. Исследованная коллекция состоит из восьми однолезвийных клинков и одного двулезвийного сабли-меча. По определению Н. Я. Мерперта, салтовские сабли относятся к группе слабоизогнутых короткоконечных. Выделение типов среди имеющихся клинков невозможно ввиду плохой сохранности деталей рукоятей и перекрестий, по которым типологизируются сабельные клинки. Общая длина сабель в сохранившемся виде колеблется от 74 до 82 см. Корродированные перекрестия сохранились у трех экземпляров [№ 1936, 2338, 2339], можно определить, что они напускные, подпря-моугольных очертаний, у экземпляра № 2338 фигурное, с расширяющимися округлыми концами. Штыри рукоятей сабель отковывались вместе с клинком, снабжались деревянными накладками (остатки дерева на экземплярах № 1704, 2339, 2339), которые крепились при помощи заклепок (№ 1704, 2202, 2338). Деревянный фрагмент с железным навершием в виде прямоугольного бруска с отростком сохранился от сабли № 2339. В типологии наверший Н. Я. Мерперта он не находит аналогий, в последней публикации авторы раскопок интерпретируют его как концевой фрагмент ножен. Клинок у всех сабель на большей части длины однолезвийный, треугольного сечения [45-70 см], далее сечение клинка меняется на овальное, заточенное с двух сторон, при этом общая ширина лез 74;ия [3-3,5 см] не изменяется. Длина обоюдоострой части, там, где конец клинка сохранился – 12-17 см. переход в области изменения сечения всегда плавный, без видимых следов сварки. Морфологическое исследование сабель не обнаружило и в других частях клинков никаких следов сварки внахлест или встык. Практически каждый клинок имеет индивидуальную технологию изготовления, но общее разнообразие можно свести к четырем основным конструктивным схемам:
Ковка из целой полосы. Сабля № 1937 изготовлена из сырцовой стали с содержанием углерода 0,1 – 0,3 %, микротвердость – 160-181 кг/кв. мм. В металле много мелких, тонких шлаковых включений, вытянутых вдоль шлифа. Перлит имеет слегка видманштедтный характер, что свидетельствует о ковке при несколько повышенной температуре для этого вида стали. Клинок № 2339 был откован из единой полосы качественной среднеугле* 088;одистой стали (содержание углерода 0,4-0,5 %, микротвердость 193-206 кг/кв. мм). На острие шлифов перлит приобретает сорбитообразный характер, микротвердость повышается до 254-274 кг/кв. мм, что позволяет предполагать термическую обработку изделия, которая имела местный характер. Классической картины перехода от мартенсита к сорбитообразному перлиту не наблюдается в силу утраты большей части режущего края. Качество металла клинка очень высокое: шлаковые включения минимальны, структура равномерная, мелкозернистая. Это свидетельствует о тщательной и долгой проковке при правильных температурах;
Сварка из двух полос. При изготовления сабли № 1704 железную болванку расковали в полосу, соответствующую длине будущего изделия: шлиф А, прилегающий к рукояти, и шлиф В, с двулезвийного конца сабли, демонстрируют идентичное железо с микротвердостью 160 кг/кв. мм. Затем по длине только однолезвийной части, для придания обуху необходимо толщины была приварена полоса металла, раскованная из пакетной заготовки (шлиф Б). Пакетная полоса состоит из слоев малоуглеродистой стали (металл мелкозернистый, чистый от шлаков, с микротвердостью 122-236 кг/кв. мм), сварочные швы хорошего качества;
При изготовлении сабли № 2338 полосу железа тщательно расковали на всю длину будущего клинка (структура мелкозернистого феррита имеет микротвердость 170-181 кг/кв. мм). Вторая полоса металла была изготовлена из высокоуглеродистой стали: равномерная структура феррито-перлита с содержанием углерода около 0,6 % и микротвердость 206-236 кг/кв. мм (А и В). Сварка осуществлена умело: сварочный шов четкий, с тонкой цепочкой шлаков. Двулезвийная часть клинка лучше сохранила режущие края, структура концов шлифа В имеет переходный характер от феррито-перлита к сорбиту, микротвердость 254-297 кг/кв. мм, что свидетельствует о термообработке лезвий. Закалка носила местный характер. Поскольку режущая кромка лезвий в значительной степени утрачена в результате коррозии, можно только предполагать, что она носила резкий характер. При повторном нагреве для термообработки, видимо, произошла потеря углерода в центральной части клинка, т. к. в стальной полосе шлифа Б фиксируется всего 0,4 % углерода;
Варка стального лезвия. Сабля № 1688 состояла из двух однолезвийных фрагментов, поэтому для доказательства их принадлежности одному клинку были исследованы оба конца каждого фрагмента (пробы А, Б, В, Г). Структурная схема всех шлифов идентична, что доказывает принадлежность всех фрагментов одной сабле . Ее клинок был откован по всей длине из двух полос металла: железа и малоуглеродистой стали. Микротвердость феррита – 160-181 кг/кв. мм, феррито-перлита с содержанием углерода 0,2% – 193-206 кг/кв. мм. Качество ковки и сварки очень высокое, мелкодисперсность структуры и практическое отсутствие шлаковых включений свидетельствует об этом. В лезвие была вварена полоса высокоуглеродистой стали. В зоне вложения стальной полосы наблюдается крупное шлаковое включение. Клинок подвергли резкой закалке и высокому отпуску, на концах шлифов фиксируется структура сорбита отпуска и троостита с микротвердостью 274-383 кг/кв. мм.;
Основа сабли № 1936 изготовлена из хорошо освобожденной от шлаков мелкозернистой малоуглеродистой стали: содержание углерода 0,2%, микротвердость 206-221 кг/кв. мм (шлифы А, Б). В лезвие клинка вварена высокоуглеродистая сталь, которая была получена сгибанием предварительно процементированной насквозь тонкой лентой металла (шлиф В). Сварочные швы тонкие, четкие, светлые. Конечной операцией была закалка в холодной воде, причем ей был подвергнут только самый кончик режущего края. На шлифах А и Б в стальной полосе наблюдается переход структур от сорбитообразного феррито-перлита с микротвердостью 236 кг/кв. мм к сорбиту с микротвердостью 297-322 кг/кв. мм. Шлиф В имеет структуру мартенсита с микротвердостью 572-824 кг/кв. мм, на самом кончике – 946-1530 кг/кв. мм.;
Обломок сабли № 2337, длиной 19 см представляет собой двулезвийный суживающийся конец клинка. На обломанном конце наблюдается переход сечения к треугольному, однолезвийному. Металл плохой сохранности, пронизан трещинами коррозии. Клинок был откован из мелкозернистого мягкого железа с микротвердостью 125-143 кг/кв. мм. В лезвие вварена полоса малоуглеродистой стали: содержание углерода 0,1-0,2%, микротвердость 221 кг/кв. мм. Сварочный шов тонкий, светлый, однако вдоль него наблюдается расслоение металла по грубым шлакам. Металл сильно засорен шлаковыми включенияl 4;и разных видов. В центральной части изделия наблюдается участок, насыщенный азотом, игольчатые включения нитридов обнаружены как в железе, так и в стали.;
Пакетная сварка. Вероятно, по этой технологической схеме ковали большей частью центральную часть клинков. Обломок клинка № 2336 представляет собой однолезвийный клинок длиной 32 см. На одном конце наблюдается переход к двулезвийной части. Изучение обоих концов (шлифы А и Б) показывает, что клинок был откован из заготовки, сваренной из шести тонких прослоек железа и малоуглеродистой стали. Содержание углерода в стальных полосах 0,1-0,2%. Микротвердость феррита 122. 135, 160, 170 кг/кв. мм, феррито-перлита – 221-236 кг/кв. мм. Сварочные швы четкие и светлые, структуры – мелкозернистые и мелкодисперсные, но металл сильно засорен шлаковыми включениями и местами расслоен коррозией параллельно сварочным швам. В двулезвийной части (шлиф А) наблюдается участок с неметаллическими включениями азота: особенно много игольчатых нитридов около линз коррозии. ;
Двулезвийный клинок сабли-меча № 2202 имеет длину 85 см. Перекрестие напускное, изготовлено из прямоугольной пластины шириной 1 см. Длина рукояти 11 см, в ней обнаружены два отверстия от маленьких гвоздей, которыми крепились накладки. Наибольшая ширина клинка около перекрестия – 3,5 см, постепенно он плавно сужается, ширина заостренной части около 2 см. Пробы, взятые в трех местах клинка, показывают, что сабля-меч была откована в технологической схеме наварки. Основой изделия послужила полоса сырцовой неравномерно науглероженной стали с содержанием углерода 0,1-0,4%, микротвердостью 192-206 кг/кв. мм (шлиф А). На оба лезвия меча были наварены узкие полосы стали, способные воспринять закладку (шлифы Б, В). Сварка была выполнена не очень удачно: шлак не был удален. Затем изделие было подвергнуто закалке и высокому отпуску. Структура сорбита со следами мартенситовой ориентировки на лезвиях имеет микротвердость 297-322 кг/кв. мм. Это позднее для салтовской культуры изделие обладает спецификой как в форме, так и технологии изготовления. С. А. Плетнева считает, что этот тип клинка произошел от сабли, а не от тяжелых мечей . Прием наварки типичен для клинкового производства древней Руси и редок в кузнечном ремесле лесостепной зоны салтовской культуры .
Изучение девяти салтовских сабель показало, что в технике клинкового производства использовалось шесть основных приемов: выковка цельностального лезвия, пакетование, сварка из двух полос, вварка, наварка, термическая обработка. В качестве поделочного материала зафиксировано применение железа, малоуглеродистой стали с равномерным строением, сырцовой неравномерно науглероженной, высокоуглеродистой, полученной специально путем цементации (преобладают первые два). Сочетая несколько приемов в одном изделии, мастера создавали сложные конструктивные схемы изготовления клинков. Показательно сопоставление сабель, откованных по совершенно аналогичным схемам: № 1237 и 2339 – цельностальные, № 2337 и 1936 – вварка. Клинки № 2339 и 1936 представляют собой качественные изделия с высокими эксплуатационными свойствами, в то время как при выковке клинков № 1937 и 2337 была использована только конструктивная схема, а материал или исполнение оказалось неподходящими, что привело к созданию клинков с низкими механическими свойствами (отсутствие твердых и стойких к затуплению лезвий). С позиции рабочих качеств вся коллекция делится на две группы. Клинки № 1937, 1704, 2336, 2337 изготовлены из простых материалов: железа и малоуглеродистой стали, и естественно не подвергались термической обработке, их механические свойства были довольно низки. Экземпляры № 1688, 1936, 2202, 2338, 2339 демонстрируют высокие технические качества: использование качественной стали, сложных технологических схем и термической обработки, причем ее сложных видов – закалки с отпуском.
Термическая обработка имела местный характер, что для сабель весьма целесообразно. В высокоразвитых центрах производства оружия, например, в Японии, где клинковая техника достигла исключительного мастерства, закаливанию подвергают, как и в нашем случае, лишь лезвие. Для этого весь клинок обмазывают слоем особой глины, а лезвие остается свободным [Арендт В. В., 1936, с. 167]. Проведение этой операции, особенно нагрева такого массивного изделия, требует от мастера определенной квалификации, и не может быть выполнено непрофессионалом. Подобные сложные кузнечные приемы зафиксированы и на клинке сабли из погребения у с. Воробьевка Воронежской обл., исследованной В. В. Арендтом. Железный обух, центр из сварочной стали [сталь + железо] и лезвие из высокоуглеродистой стали . В другой работе тот же автор указывает, что лезвие было отпущено, и, судя по рисунку, вваренное. Некоторые исследователи считают Воробьевское захоронение венгерским, однако оно обнаружено в зоне, непосредственно примыкающей к лесостепному варианту салтовской культуры, датируется временем не ранее X в. Технологическая близость с салтовскими клинками, особенно с экземплярами из Нижне-Лубянского могильника [№ 1688, 1936] позволяет, на наш взгляд, если и не включить Воробьевскую саблю в круг салтовского оружия, то определенно говорить об общности технического и технологического генезиса этих клинков. Большая степень сходства в технологическом подходе, а также в технике исполнения наблюдается с ранними аварскими саблями, изученными Р. Плейнером. Один, самый качественный клинок – сабля из Holiare – имел вварное лезвие из высокоуглеродистой стали, два других клинка были откованы из сваренных в пакетный блок трех железных полос, которое науглеродились в процессе сварки. По качеству кузнечной работы аварские клинки, как и салтовские, делятся на две группы: первоклассные изделия с закаленными лезвиями (2 экз.) и с рабочим краем, который был мягким и быстро тупился.» ( М. М. Толмачева КЛИНКОВОЕ ОРУЖИЕ САЛТОВСКОИ КУЛЬТУРЫ)
И на по следок несколько слов о составе «вооруженных сил» населения салтовской культуры. По мнению исследователей до 70-75 % армии салтовцев составляла пехота. (?!)
Под № 1-3 изображены аланы салтовской культуры, по №4 хазарский воин.
Комментировать