«Отчего я так сильно Этой осенью старость почуял? Облака и птицы.» Басё. «…перестаёшь управлять воспоминаниями, и они начинают жить собственной, совершенно самостоятельной жизнью — приходят и уходят, когда захотят… смотришь, к примеру, в окно на ворону, сидящую на ветке липы с подобранным где-то окурком в клюве, и ни с того ни с сего вспоминаешь, как завалил экзамен по процессам и аппаратам химической технологии на третьем, кажется, курсе из-за того, что читал напечатанное на тонкой бумаге «Собачье сердце», которое тебе дали на одну ночь… или это было не сердце, а рот — маленький, упрямый, ненасытный — и экзамен по теоретической механике; или проснёшься среди ночи от рёва мотоцикла, промчавшегося по улице, а из какого-то закоулка в голове, в который уже бог знает сколько лет не заглядывал, вылезет на негнущихся скрипучих ножках успевшая порасти мхом, забытая напрочь радость от самой первой самостоятельной статьи, опубликованной в журнале Американского химического общества, — от неё в памяти остались не формулы, не графики, а только отвратительный вкус дешёвой рябины на коньяке, которой ты эту радость обмывал и закусывал любительской колбасой; или вдруг на совещании, когда только открыл рот, чтобы сказать умное, но не обидное начальству, совершенно не к месту вспоминаешь, как огорчился, взяв в руки свою первую книжку, оказавшуюся маленькой и невзрачной, точно новорожденный младенец, с натужно пищащими внутри первыми стихами, как понял, что она уже не вырастет и придётся писать новую, а не ждать, пока эта станет лучше; или ешь на завтрак овсяную кашу, а перед глазами стоит и не уходит подделанная тобой аккуратными круглыми детскими буквами подпись родителей в дневнике, а… старость не чувствуешь, нет — только облака стали уплывать за горизонт быстрее, а птицы наоборот — как ни поднимешь голову, они всё кружат, кружат и не улетают.» © Михаил Бару