Есенин приезжал в Ташкент в 1921, когда Ташкент не был столицей Узбекистана.С 1918 по 1924 гг Ташкент был столицей Туркестанской АССР. Ташкент стал столицей Узбекистана только в 1930 году, когда столица была перенесена из Самарканда в Ташкент.




Отрывок из воспоминаний В. И. Вольпина

В. И. Вольпин с 1918 года работал в ташкентских газетах и журналах, в полиграфическом отделе Туркцентропечати. с 1921 года он являлся полномочным представителем Туркцентропечати в Москве. В Москве в начале двадцатых годов XX Века В. И. Вольпин познакомился с Сергеем Есениным, с которым у него установились теплые дружеские отношения. С осени 1923 года В. И. Вольпин переехал в Москву на постоянное жительство и стал работать в книжной торговле.


Восток...

Вскоре я уехал в Туркестан. Мы встретились с Есениным через три месяца в Ташкенте.

Есенина манил не «Ташкент — город хлебный», а Ташкент — столица Туркестана. Поездку Есенина в Туркестан следует рассматривать как путешествие на Восток, куда его очень давно, по его словам, тянуло. <...>

Приехал Есенин в Ташкент в начале мая, когда весна уже начала переходить в лето. Приехал радостный, взволнованный, жадно на все глядел, как бы впивая в себя и пышную туркестанскую природу, необычайно синее небо, утренний вопль ишака, крик верблюда и весь тот необычный для европейца вид туземного города с его узкими улочками и безглазыми домами, с пестрой толпой и пряными запахами.

Он приехал в праздник уразы, когда мусульмане до заката солнца постятся, изнемогая от голода и жары, а с сумерек, когда солнце уйдет за горы, нагромождают на стойках под навесами у лавок целые горы «дастархана» для себя и для гостей: арбузы, дыни, виноград, персики, абрикосы, гранаты, финики, рахат-лукум, изюм, фисташки, халва... Цветы в это время одуряюще пахнут, а дикие туземные оркестры, в которых преобладают трубы и барабаны, неистово гремят.
В узких запутанных закоулках тысячи людей в пестрых, слепящих, ярких тонов халатах разгуливают, толкаются и обжираются жирным пилавом, сочным шашлыком, запивая зеленым ароматным кок-чаем из низеньких пиал, переходящих от одного к другому.


Ташкент

Чайханы, убранные пестрыми коврами и сюзане, залиты светом керосиновых ламп, а улички, словно вынырнувшие из столетий, ибо такими они были века назад, освещены тысячесвечными электрическими лампионами, свет которых как бы усиливает пышность этого незабываемого зрелища. И в такую обстановку попал Есенин — молодой рязанец, попал из голодной Москвы. Он сначала теряется, а затем начинает во все вглядываться, чтобы запомнить.


Базар в Ташкенте

Я помню, мы пришли в старый город небольшой компанией, долго толкались в толпе, а затем уселись на верхней террасе какого-то ош-хане. Вровень с нами раскинулась пышная шапка высокого карагача — дерево, которое Есенин видел впервые. Сверху зрелище было еще ослепительнее, и мы долго не могли заставить Есенина приступить к еде.Когда мы поздно возвращались в город на трамвае, помню то волнение, которым он был в этот день пронизан. Говорил он много, горячо, а под конец заговорил все-таки о березках, о своей рязанской глуши, как бы желая подчеркнуть, что любовь к ним у него постоянна и неизменна.


Литературная колония в Ташкенте встретила Есенина очень тепло и, пожалуй, с подчеркнутым уважением и предупредительностью как большого, признанного поэта, как метра.С Ширяевцем Есенин встречался чаще, чем с другими. Их связывала почти шестилетняя заочная дружба, поддерживавшаяся редкими письмами, и Есенин не мог с ним наговориться.



Он позже, в Москве, уже после смерти Ширяевца, сильно подействовавшей на него, вспоминал их первую личную встречу и говорил мне, что до поездки в Ташкент он почти не ценил Ширяевца и только личное знакомство и долгие беседы с ним открыли ему значение Ширяевца как поэта и близкого ему по духу человека, несмотря на все кажущиеся разногласия между ними.Умирает Ширяевец от неожиданно случившегося воспаления мозга. Глубоко потрясенный его смертью, Есенин посвятил ему одно из своих лучших стихотворение позднего периода «Мы теперь уходим понемногу...» (1924).

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.




Ташкентский Союз поэтов предложил Есенину устроить его вечер. Он согласился, но просил организовать его возможно скромнее, в более или менее интимной обстановке. Мы наметили помещение Туркестанской публичной библиотеки.

Вечер вскоре состоялся. Небольшая зала библиотеки была полна. Преобладала молодежь. Лица у всех были напряжены.

Читал Есенин с обычным своим мастерством. На аплодисменты он отвечал все новыми и новыми стихами и умолк, совершенно обессиленный. Публика не хотела расходиться, а в перерыве раскупила все книги Есенина, выставленные Союзом для продажи. На все просьбы присутствовавших прочитать хотя бы отрывки из «Пугачева», к тому времени вчерне уже законченного, Есенин отвечал отказом.

Однако он почти целиком прочитал свою трагедию через два дня у меня на квартире. Долго тянулся обед, затем чай, и, только когда уже начало темнеть, Есенин стал читать. Помнил он всю трагедию на память и читал, видимо, с большим наслаждением для себя, еще не успев привыкнуть к вещи, только что законченной.

Читал он громко, и большой комнаты не хватало для его голоса. Я не знаю, сколько длилось чтение, но знаю, что, сколько бы оно ни продолжалось, мы, все присутствовавшие, не заметили бы времени. Вещь производила огромное впечатление. Когда он, устав, кончил чтение, произнеся заключительные строки трагедии, почувствовалось, что и сам поэт переживает трагедию, может быть, не менее большую по масштабу, чем его герой.
Боже мой!
Неужели пришла пора?
Неужель под душой так же падаешь, как под ношей?
А казалось... казалось еще вчера...
Дорогие мои... дорогие... хор-рошие...
Он кончил... И вдруг раздались оглушающие аплодисменты. Аплодировали не мы, нам это в голову не пришло. Хлопки и крики неслись из-за открытых окон (моя квартира была в первом этаже), под которыми собралось несколько десятков человек, привлеченных громким голосом Есенина.

Эти приветствия незримых слушателей растрогали Есенина. Он сконфузился и заторопился уходить.

Через несколько дней он уехал дальше в глубь Туркестана, завоевав еще один город на своем пути.


Литературный музей в Ташкенте Музей Сергея Есенина в Ташкенте был открыт в 1981 году. Это было знаменательное событие, о котором писали все газеты, говорили в передачах по радио и телевидению.Небольшое, но привлекательное здание Музея Сергея Есенина в Ташкенте со всех сторон окружено пятиэтажными жилыми и административными зданиями. О нем не напоминают специальные указатели со стороны шумных городских улиц, но дорогу к нему многие быстро находят.



Музей гордится подаренными дочерью поэта редкими экспонатами. В течение нескольких лет был сформирован фонд будущего музея. В его основу легли картины есенинской тематики художника-любителя, журналиста Вадима Николюка, ценные материалы из архива поэта А. В. Ширяевца, и многих других, кто был знакомом с Есениным. Удалось собрать десятки произведений Есенина, изданных на русском и других языках народов мира, среди которых важное место занимали книги с есенинскими стихами на узбекском языке.




Дочь Есенина – журналист и писатель, сотрудница газеты "Правда Востока", пятьдесят лет жила и работала в Ташкенте. Музей гордится подаренными дочерью поэта редкими экспонатами. В течение нескольких лет был сформирован фонд будущего музея. В его основу легли картины есенинской тематики художника-любителя, журналиста Вадима Николюка, ценные материалы из архива поэта А. В. Ширяевца, и многих других, кто был знакомом с Есениным. Удалось собрать десятки произведений Есенина, изданных на русском и других языках народов мира, среди которых важное место занимали книги с есенинскими стихами на узбекском языке.



. С 60-х годов активизируются творческие деловые контакты Т.С. Есениной с любителями есенинской поэзии. В это время начала работать над воспоминаниями об отце, матери, отчиме. Она оказывала помощь в организации музея Сергея Есенина в Ташкенте. Т.С. Есенина активно участвовала в мероприятиях, посвящённых 90-летию со дня рождения С.А. Есенина. Она была хорошо осведомлена о литературной жизни в стране и за рубежом, о творческой биографии С.А. Есенина.Т.С. Есенина умерла в Ташкенте 5 мая 1992 года.Похоронена на коммунистическом участке Боткинского кладбища.Карта №2.