Манский и его команда снимали документальный фильм о простой северокорейской семье, которая живет в самой счастливой стране мира. Сценарий был написан корейскими специалистами, которые постоянно контролировали съемочный процесс, весь отснятый материал проходил цензуру. История съемок – почти детектив: съемочная группа не имела права выйти из гостиницы без сопровождения, следовала сценарию, но не выключала камеру, когда корейские коллеги давали указания героям, Манский снимал настоящую жизнь из окна гостиницы, спрятавшись за занавеской, а весь материал каждый день перегоняли на другую карту памяти. Это убийственное кино. В нем видишь и советское прошлое, только основанное не на страхе, а на полном растворении в любви к великому вождю. И возможное будущее, в котором создание мифа становится важнее, чем создание мира. Да, в этом фильме есть и вынужденная манипуляция – мрачная, если не трагическая музыка, сопровождающая многие подсмотренные кадры, подчеркнутая пустота общественных пространств. Но все это искупается поразительным эпизодом, в котором люди толкают троллейбус к тому месту, где он сможет уцепиться за провода и поехать, – это выглядит метафорой жизни целой страны.Посольство Северной Кореи обращалось в правительство Москвы с просьбой остановить прокат фильма. За несколько дней до начала проката восемь московских кинотеатров отказались показывать картину, однако в четырех других она все-таки идет.