Холодно. На улицах пустынно. Нет даже дворовых собак- у них есть свои убежища на период холодов. У подъезда одного из домов сидит миттельшнауцер. Собака замерзла. Она не знает, куда идти. Месяц назад ее около этого дома выпустили из машины, как она думала, сделать свои дела, но когда она оглянулась, ни машины, ни хозяев уже не было. Миттелек остался ждать. Он надеялся, он думал, что вот сегодня, обязательно приедут за ним. Но проходили дни, недели, а никто так и не приехал. Собака ждала. Из дома, возле которого она ждала и теперь жила, выходили и уходили по своим делам люди, и никому не было дела до маленькой, брошенной хозяевами собаки. И только один большой, пахнущий вкусным табаком Человек, проходя мимо, всегда клал перед песиком что- нибудь вкусное, гладил его и почему-то называл «потеряшкой». Так прошел месяц. Человек, пахнущий табаком, исправно кормил собаку, и подолгу стоял возле неё, о чем-то вздыхая. Миттелек не знал, что в квартире этого Человека долго и тяжело умирал старый, парализованный пес, проживший с человеком много-много лет. Тоже миттельшнауцер. Однажды Человек унес из своей квартиры какой-то сверток, пришел домой поздно, и от него пахло так же, как часто пахло от прежнего хозяина миттелька — водкой. Человек долго сидел около брошенной собаки, что-то говорил, кормил колбасой, и плакал, плакал А потом пришла зима. В один из дней пошел сильный снег, ударил мороз, и собака стала замерзать. Мороз был необычно сильный, и песик, всю жизнь проживший в квартире, так и не сумел за месяц привыкнуть к уличным условиям, а теперь и к холоду. Миттелек робко поскреб лапой по железной двери подъезда. Ему хотелось тепла. Хоть чуть-чуть, хоть на одну ночь Дверь открылась, из подъезда вышел толстый, замотанный шарфом по самые глаза мужик, неся на руках такую же толстую, укутанную в теплую шаль таксу. Он равнодушно оттолкнул миттелька от двери, бережно опустил свою таксу на землю, и они не спеша двинулись вдоль улицы — сытые, тепло одетые, довольные собой Дрожащая от холода собака смотрела им вслед, и на ее мордочке появилась капля — может, это была слеза, может просто снег растаял, кто знает… Но вот песик услышал знакомые шаги. Шаги того, доброго, пахнущего табаком Человека. Миттелек напрягся, задержал дыхание, чтоб потом вдохнуть поглубже знакомый запах запах Добра и Внимания. Человек подошел к замерзающей собаке, присел перед ней, погладил, распахнул пальто и, подхватив песика на руку, засунул в теплое нутро своей пропахшей табаком одежды, запахнул пальто и сказал: «Пошли домой! Хватит тебе тут этих негодяев ждать. Ведь замерзнешь! Эка вон какие лапы холодные» Собака всем своим иззябшим тельцем прижалась к этому теплому, в один миг ставшему родным телу, и, глубоко вздохнув, закрыла глаза. Сильные руки Человека бережно несли согревающегося песика домой, а глаза его впервые за долгое время светились радостью от осознания сделанного доброго дела. — Ах я, старый дурак! Почему раньше тебя не забрал? Чего боялся?Повторения. Старый дурак, старый дурак. Человек ворчал, не спеша поднимаясь на свой этаж, и радовался, что теперь ему не будет одиноко, и что недавно похороненная собака наверняка одобрила бы его поступок.