КРУТОЙ ПАПА Оскудело наше время героями, даже киноэкранными. Шварценеггер сдал, Ван Дамм постарел, Сигал потяжелел, о Чаке Норрисе уже вообще никто не помнит. Да и устал зритель от суперменов. Хочется видеть обычных героев. Например многодетных отцов. Вопиющая несправедливость – все, без исключения, виды искусств в большом долгу перед многодетным отцом. Нет их ни на киноэкранах, ни на страницах книг, ни на полотнах картин. Их не ваяют в гипсе, не играют в театре, о них не поют песни. А ведь многодетный папа настолько крут, что голливудский супермен рядом с ним – младенец. Не верите? Тогда знакомьтесь! Новый герой нашего времени – многодетный отец! Воздадим ему честь хотя бы в этой маленькой зарисовке. Всё началось еще в студенческие годы. Именно тогда наш многодетный папа познакомился со своей будущей супругой. Он ухаживал за ней так красиво, что не влюбиться в него было невозможно. А влюбилась она настолько крепко, что готова была ради него отказаться от карьеры и стать многодетной матерью. Ее родители считали, что это пройдет, но когда дочь разрешилась третьим, вся родня начала крутить пальцем у виска. Однако наши герои любили друг друга, любили своих детей, и им было всё равно. С рождением очередного ребенка многодетный папа становился всё круче и круче. Он научился виртуозно плести косички, варить манную кашу, запускать стиральную машину, мог, глядя на покрасневшие десна, с точностью до часа определить, когда у очередного чада появится первый зуб. Умел пеленать, определять локтем температуру воды в ванночке, рисовать сказочных зверей, знал наизусть два десятка мультфильмов. Он стал силен. Мог нести на руках двух младшеньких без отдыха километр. Он стал ловок. Умел предотвратить расползание детей в разные стороны на детской площадке. Он стал невероятно вынослив. Мог полночи утрясать измученного коликами сына и, вздремнув час-другой, ехать на работу. Когда многодетный папа шел в супермаркет, то только молочных продуктов он брал литров пять. Садясь за стол, он резал целиком буханку хлеба. Он умел сам починить электричество в доме, заменить потекшую батарею, поклеить обои, так как лишних денег в семье, конечно, не было. Работал папа свирепо. На службе его ценили, но на повышение не продвигали, потому что он не мог себе позволить сидеть на работе круглые сутки, как того требовали высокие должности. Когда наступал Великий пост, папа брал простыню и обвязывал ею телевизор. Никто до конца Светлой седмицы не смел ее снимать. В храме он приобретал толстую охапку свечей и раздавал своим детям – каждому по одной. Вечерами папа укладывал детей по двухъярусным кроватям и, раскрыв книгу с житиями святых, начинал читать, пока все не засыпали. Любой день рождения в его семье был похож на свадьбу. В зале, где собирались, был занят каждый квадратный метр, стульев не хватало, и их приходилось собирать по всему подъезду. Если всей семьей выходили на улицу, то на лифте спускались минимум в два приема. Обычных машин многодетный папа не признавал, ездил на микроавтобусе. Когда микроавтобус останавливался у детской площадки и из него, как из резинового, в промышленном количестве десантировались папины дети, видевшие это взрослые менялись в лице. Сыновей его ни в школе, ни после никто не обижал, потому что их у папы было много – попробуй тронь. Все дерутся отменно. Тренировались-то между собой с пеленок и каждый день. Что там наигранное «I’ll be back» в исполнении Шварценеггера по сравнению с тем, как наш многодетный папа в роддоме, приняв на руки очередного младенца, в сопровождении супруги и многочисленных чад направляется к выходу и уже в дверном проеме, остановившись, бросает через плечо: «Я еще вернусь». И побледневшие в цвет халатов доктора понимают: этот вернется. Когда папе исполняется 50 и повзрослевшие дети уже не требуют столько внимания, он выходит в серьезные должности. И на полученном еще после третьего ребенка участке начинает строить дом. Большой, для всех, с залом метров на 60, чтобы все уместились. На семейные праздники к папе в дом съезжаются дети и внуки, образуя в этом направлении пробку; их машинами заставлено пол-улицы. У папы теперь есть персональный стоматолог и кардиолог, юрист, экономист, военный, строитель, учитель и даже священник. Свою пенсию они с супругой тратят на путешествия, а вообще находятся на полном обеспечении вышедших в люди детей. Когда наш герой умирал, ему было не страшно. Миновали труды, тревоги, должности, карьера. Осталось непреходящее: дети, внуки и правнуки. Много. Несколько десятков. Он помнил их всех. Память на детей у папы была хорошая. Он умирал счастливым человеком. Почему? Потому что исполнил самую первую заповедь, данную еще в раю: «Плодитесь и размножайтесь». Он хотел, чтобы его дети, внуки и правнуки были такими же счастливыми, как он. Поэтому, когда они по очереди подходили к нему прощаться, он внимательно всматривался в каждого и повторял исполненную им самим заповедь. А еще прибавлял, уже из Евангелия: «Да любите друг друга». Так кончилась жизнь обычного ге ...