Отличное стихотворение Лидии Раевской о семье - теплое и с юмором! 😁 В далёком семьдесят девятом, и в юном месяце апреле Мой молодой и пьяный папа стучал ногой в роддома двери Стучал ногою и цветами, что падали из рук некрепких И вверх кричал: «Татьяна! Таня! Ну как же так? А точно девка? А посмотри ещё разочек! А вдруг врачебная ошибка?» И мамин голос: «Нет, дружочек. Пять раз смотрела. Это Лидка. Печальной грустью озарилось в мгновенье папино лицо, Он стал немного ниже ростом. присев с букетом на крыльцо. Ну, как же, так?-Сказал он- Таня! Скажи мне, как случилось так? А как же бокс, рыбалка, баня? А как же ЦСКА, Спартак? Футбол с друзьями по субботам? Как быть мне с этим не пойму! Как свечи поменять в шестерке теперь показывать кому? В душе моей горит обида! Ну я же тоже человек! Куда теперь мне с этой Лидой? На танцы? Я ж не гомосек! Как жить теперь мне, слышишь, Таня? Ну почему жизнь не легка? И не попукать на диване с сыночком, как два мужика. Косички, платья и колготки войдут в наш дом, ворвутся в дверь... Но я смирюсь. Ну, что поделать. Пусть будет Лида, что ж теперь? Я приготовил имя Вова. Или Андрюха на крайняк. Но Вовой девочке хреново на свете будет. Как-то так. А сверху мать смотрела строго, вопили где-то малыши Не прерывая монолога подбитой папиной души. Но папа всё. Отплакал горе. Хотя не плакал никогда. И прошептал: мы с ней на море. Поедем. Вырастет когда. Я ей куплю трусы в горошек, и в парк свожу на карусель. И покажу живую лошадь… Берём, короче! Где тут дверь? В тот день, девятого апреля, в старинном парке таял снег, И кто-то ржавые качели пытался сп***ть на цветмет В далёком семьдесят девятом, забыв про горе и обиды Мой молодой и пьяный папа нёс из роддома дочку Лиду В его мечтах они курили, он провожал её в армейку, И с воблой они пиво пили, у дома сидя на скамейке, И обсуждали сиськи тёлок, а также матч Спартак-Динамо… «Ну почему же ты не Вова??????» - «Не настрогал!» - сказала мама. Лет пять понадобилось папе, чтоб осознать: кина не будет: С вот этой фифой в белом платье ты ж не пойдёшь бить морды людям? Вот был бы сын! Вот был бы Вова! Вот мы бы с ним бы, да, сыночек? Перекрестившись, папа снова пошёл на дело тёмной ночью В далёком восемьдесят третьем рыдал гиеной мой папаша Когда деньком погожим летним ему вручили дочку Машу Да как же так?! Ведь я молился! И дни высчитывал нарочно! Чтоб точно Вовка получился! И снова девка? Как так можно?! Ну пусть не Вова, пусть Андрейка, пусть даже хрен с ним – мальчик Яша! Кого мне провожать в армейку?? С кем пиво пить мне? С Лидой? С Машей??? За что так Боженька глумится? Что делать с бабским батальоном? И сердце раненою птицей кричало у дверей роддома… В желаньях нужно быть скромнее, и не просить всего и сразу И формулировать точнее, и амулет носить от сглаза Когда мне стукнуло семнадцать, опять девятого апреля Я утром тихо постучалась ногою в папочкины двери «Да заходи, чего уж там уж!» И чтоб не тратить лишних слов-то, Сказала быстро: «Пап, я замуж!». И папа выдохнул: «Ох, ё**а! Ты, я смотрю, совсем сдурела? Какое замуж?? Быстро в школу! И кто жених???» Я заревела, и показала папе Вову. Вот, папа, Вова. Как мечтал ты. Болеет за Локомотив. И может пиво пить на даче. Местами нов, чуть-чуть красив. Ты можешь париться с ним в бане и говорить про баб и спорт, И даже пукнуть на диване, уж если вдруг совсем припрет. - Благодарю- ответил сухо мне папа, закурив в затяг - Мне б завести ещё Андрюху. Чтоб выпить на троих хотя б. И спорить с папою не смея (Родитель, что ни говори) Я родила ему Андрея. Примерно килограмма три. Что вспоминать теперь былое? Не прервалась мужская связь! И папа мной теперь доволен, хоть я и бабой родилась! Лидия Раевская