Мы видели избушку Бич-Васьки, воевавшего с медведем, которую я даже не сразу нашел после долгого перерыва – резко заросли все тропки (пока «отбывал» на тюрьме да в лагере…) – как оказалось оттого, что пришла она в негодность, упала крыша, и забросили ее редкие охотники... Дальше – медленный конец. Мы видели заимку деда Александра – Сир-барак, где заросли уже все поляны вокруг, а ведь держал в тайге хозяйство – лошадей, коров… Сир-завод, где в диковинном озере последнего ерша, может, извел мой дядька Гена… (ровно как в дифференциальном уравнении «охотник- жертва», есть такая аномалия – резкий скачок вверх «охотников» – щук да людей, далее исчезновение «жертв» - ершей, плотвиц… и потом – неминуемое исчезновение самих охотников, когда график после резкого пика сходит на ноль…) Вот избушка Жеч Валериана («жеч» - обычное для деревенских прозвище, переводится как «железный», хотя Валериан-то был небольшой мужичок, скрипученький, будто Георгий Бурков только поменьше), пасшего здесь деревенских телят. Тоже воевавшего – не с медведями и ершами, а с волками. На избушку его прилетали по вечерам совы – посидеть. Недалеко топтала свою тропу «чиста конкретная» росомаха… Тоже скоро конец избушке – если только не сдернуть ее подальше от обрыва трактором, да вот тракторные дороги – разбиты в хлам. Без хозяина всему конец – не только избушкам. Государству, общине, семье. Но только в учебнике, в книжке – «жертва» покорно дает «охотнику» сожрать себя, без сопротивления уничтожить, забить, загрызть, подстрелить, отравить паленой водкой… Это ж только на бумагах у них все красиво выходит – вот ты есть, - опа! фокус с ваучерами, с выборами, с либеральными ценностями – и тебя уже нет… Только в их теориях и сценариях «охотник»и альфа-самец жирует, и его график ползет вверх… Ну не покорный же ты раб, в самом- то деле! Не коматозник, не аутист, не «жертва»… На своей- то земле…